Мужчина улыбнулся.
– Ты про этот? – спросил он и потряс цветком. – Пока не думал об этом. В любом случае он мой. Когда вернусь, тогда и решу, что с ним делать.
Цзюнь Чжэньчжэнь посмотрела на его крепкую фигуру и на окровавленный топор у него на поясе.
– Но это я его сорвала, – возмутилась она.
Ей не следовало этого говорить, но Чжэньчжэнь не хотела отмалчиваться. Она поступала неразумно – возможно, из-за того, что однажды уже умерла и думала, что теперь впереди ее ждет долгая жизнь.
А раз впереди долгая жизнь, с некоторыми вещами торопиться вовсе не стоит.
Раз впереди долгая жизнь, значит, то, что когда-то было утеряно, обязательно получится разыскать и позже.
Кто знает, наступит завтрашний день или нет.
Шесть лет она находилась под присмотром учителя, хотя так его и не отблагодарила. Потом ей пришлось возиться с планом мести за своего отца, у нее совсем не было времени заниматься еще и поисками божественного цветка.
Только дровосек услышал ее слова, как его улыбка исчезла, а следом – и его дружелюбный настрой. На смену ему пришел едкий запах крови, исходивший от топора.
– Ты в курсе, что тебе не стоило это говорить? – бросил он, глядя на Чжэньчжэнь, которую, казалось, вот-вот мог сдуть с горы один лишь порыв ветра.
Одинокая девушка в диких горах. Раз у нее уже отняли цветок, разве непосредственная пропажа ее самой станет такой уж большой проблемой?
Он мог бы просто поднять ее и сбросить со скалы.
Даже если она и не знала, как отплатить ему за добро, ей не следовало выходить за рамки своей алчностью.
Более того, разве он действительно ограбил ее?
– Но сути это не меняет, его ведь и правда сорвала именно я, – снова заявила Цзюнь Чжэньчжэнь.
Лицо мужчины стало еще более мрачным.
– Девчушка, ты глубоко заблуждаешься, – ответил он. – Это я его сорвал.
– Нет, это была я, – парировала Чжэньчжэнь.
Со стороны это больше походило на бессмысленную ссору двух маленьких детей.
– Это мое!
– Нет, это мое!
– Мое!
– Мое!
Мужчина подошел ближе к Чжэньчжэнь, это давило на нее и могло даже сбить с ног.
Цзюнь Чжэньчжэнь и правда упала.
Но не из-за страха или сильного ветра. Когда Чжэньчжэнь висела над обрывом, она поранила ногу. Теперь, когда девушка сидела на земле, нетрудно было заметить следы крови на ее юбке.
Даже если незнакомец все еще не зарубил ее своим топором и не сбросил со скалы, это вовсе не означало, что он не любовался ее падением или вдруг стал бы проявлять жалость.