Поскольку теперь, уже будучи взрослым, я не могу вспомнить этот аттракцион и понять, что там был за кипеж, позволь поделиться самым первым воспоминанием – та самая пытка на подводной лодке «20 000 лье под водой»: представь мелкого, крайне обеспокоенного меня (как Шрек, только ребенок), по покрасневшему лицу ручьем текут слезы, я мчусь по бесконечным петлям, пока наша фальшивая субмарина проплывает мимо багрового механического краба, его клешни подняты высоко над телом. Он словно безжизненно изображал краба, которому не хватало вдохновения строить из себя краба, как того хотел Дисней. А этот краб явно поставил крест на своих попытках.
Возможно, краб привел меня в смятение, но его, видимо, реально достали (разумеется, не в прямом смысле). Смею сказать, робот чувствовал себя… в крабстве? Нет, давай не будем приравнивать его к его сородичам. Он негодовал, готов был уничтожить любого разинувшего рот, в бейсболке с Микки Маусом придурка, выглядывающего из своего жалкого иллюминатора. Думаю об этом сегодня, и мне, страдающему серьезной депрессией и эмоциональными отклонениями, искренне жаль это старое бионическое ракообразное.
Но в два года я еще не успел испытать чувство полнейшего отчаяния. Может быть, до того момента я был счастлив? А мне ведь говорили, что я был проницательным ребенком. Разумеется, мертвых я не видел и не мог сказать, сколько весит человеческая голова, но гневных людей, как и гневных крабов, сразу мог распознать – так что в плане эмоций я был с ним на одной волне. И хотелось бы верить, что в той или иной степени я реагировал не только на краба, но и за него, помогая ему выразить раздражение и недовольство своей нелегкой судьбой. Ничего не имею против Диснея (наоборот, обожаю! Спасибо, кстати, что приняли все мои идеи), но стоит оказаться запертым с этими персонажами, уже никуда не деться и не получается быть собой. Разумеется, задумка была классной, но когда ты прикован к этой громадине, наверное, умирает твоя крошечная крабья душа. Даже в два года я чувствовал, как он мучается. И, несмотря на весь ужас, который я испытывал, я эмоционально реагировал на краба, ловя его мимолетные проблески желания всех порешить. А усатый поверженный отец сидел в задней части подводной лодки, лицо его выражало утреннее истощение.