– Монахи из клана не будут поддаваться, – пояснил учитель, его взгляд был пронзителен, словно клинок. – Они будут испытывать тебя на прочность, проверять, достоин ли ты носить имя Азраила.
– Догадываюсь, – вздохнул я. – Волнуюсь немного.
– «Немного» – это не то слово, – произнес Чингис, качая головой. – Ты сейчас не можешь испытывать эмоции. Ты чист, словно горный хрусталь, свободен от мирских страстей.
– Ты прав, – согласился я. – Какое первое испытание?
– Испытание огнем, – неохотно сказал Чингис. – Не моя стихия, – добавил он, поморщившись. – Поэтому я не люблю подобные вещи. Сам сунулся в пламя, теперь расхлебывай последствия.
– Но я же говорил, что элементаль огня сам пришел ко мне и предложил свою силу, – сказал я, пытаясь оправдаться. – Откуда я мог знать, что это по-настоящему?
– Теперь в твоей жизни все по-настоящему, – сказал мастер, его голос был тверд, словно камень. – Все равно ты виноват сам. Элементали – очень могущественные существа, и черпать силу у них очень опасно, тем более ты выбрал путь Эвтанатос.
– Я справлюсь, – произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Это хороший настрой, – подметил Чингис. – Идем в зал, нас ждут.
Мы прошли с ним в зал Просвещения – просторное помещение с высокими потолками, украшенными искусной резьбой. Несколько монахов стояли кругом, их лица были непроницаемы, словно маски, а в центре круга стоял высокий седовласый старец, держа в руках небольшой пузырек с темной жидкостью.
– Подойди, Азраил! – с легким азиатским акцентом сказал старец, жестом приглашая меня в центр круга.
Я подошел ближе, чувствуя на себе пристальные взгляды монахов. В зале царила тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием свечей, отбрасывающих причудливые тени на стены.
– Вытяни руки и раскрой ладони, – приказал старец.
Я повиновался, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Холодный пот выступил на лбу.
Старец вылил содержимое пузырька мне на ладони. Жидкость была холодной, словно лед, и издавала резкий, неприятный запах, от которого у меня защипало в носу.
– Растирай кисти, – объяснил старец.
Я сделал, как он сказал, чувствуя, как жидкость впитывается в кожу, оставляя ощущение жжения. Кожа покраснела, словно ее опалили пламенем.
– Как только я подожгу твои руки, твоей задачей станет попасть мне в смертельную точку, – сказал старец, его голос был ровным и бесстрастным. – Понял?