Но, похоже на то, что Пристор ничего подобного произносить не собирался и лишь угрюмо молчал и старик Шаблинский почти потерял надежду, но Мацей неожиданно заговорил.
– А всё-таки здорово, что я тебя встретил, Юзеф! – С наигранной весёлостью сказал он и залихватски махнул рукой.
– Правда? – Глаза старика мечтательно заблестели, а на лице образовалось нечто напоминавшее улыбку.
– Ну, конечно же! – Почти прокричал Мацей, уверенный, что в присутствии свидетелей, нападать на него точно никто не отважится. А уверенность эта проистекала из того простого обстоятельства, что до последнего времени, пугавшая его тварь, ни кому кроме него показаться на глаза либо не решалась, либо принципиально не хотела. – Я сейчас! Открывай пока ворота!
И пока Шаблинский радостно бросился исполнять поручение, Пристор, прихрамывая на обе ноги, подбежал к гаражу, в котором традиционно ютился его верный друг и помощник – трактор «Белорус» синего цвета. С этим чудом техники была связана целая история. Купив его абсолютно новёхоньким, Мацей пять лет никак не мог его завести, пока не догадался переместить в него внутренности своего старенького «Опеля», включая двигатель, трансмиссию, и рулевую тягу. Люцина всячески сопротивлялась, но Пристор был непреклонен. Он самоотверженно уверял супругу, что и ей и детям, ездить в город будет удобнее в просторном прицепе, нежели в тесном кузове легковушки.
– Ты не понимаешь пока, дорогая, как будет здорово – раньше мы тратились на два транспортных средства, а теперь только на одно, да и какое! И в поле на нём и за покупками. Только представь: ты, к примеру, загораешь, Ядвига прыгает со скакалкой, Бозидар пускает паровозики по железной дороге. А я еду себе, без душевных потрясений и мой табак, опять же, никому не мешает.
– А как я сообщу, что ты прозевал поворот? – Привела женщина до слёз рассмешивший супруга довод.
– Постучишь по кабине, и я остановлюсь. Так все делают.
– А зимой? Зимой загорать холодно.
И тогда Пристор ласково приобнял жену, как можно мягче, чтобы не обидеть, обозвал глупышкой, и заверил, что помимо зимы предусмотрел и весну с осенью.
– А потому можешь смело ни за что не переживать!
И Люцина, по глупости, не переживала. Вскоре выяснилось, что ничего предусматривать Мацей даже не собирался, ибо это сулило очередные траты. А «Белорус», хоть и имел внутренности «Опеля», тарахтел, потреблял топливо и дымил, как трактор. В конце первой же торжественной поездки в город Пристор не обнаружил в прицепе ни жены, ни детей – все трое на ходу покинули транспорт, едва он покинул пределы деревни.