Неспешно, прогулка не может быть торопливой, идем вдоль пруда. Памятник Крылову любимое место детворы – персонажи басен в некоторых местах отполированны маленькими ручонками до блеска.
По диагонали, между домов, проходим на Садовое, в подземный переход и налево к площади Восстания, мимо Планетария. Высотка из стихов про дядю Стёпу, зоопарк. Воспоминания далёкого, теплого, светлого детства… Правда теперь это Кудринская площадь, но воспоминания так и остались на Восстания.
Прогулка окончена, можно возвращаться в мир вечно занятых торопыг. Однажды, одной безумно долгой ночью, когда было совсем паршиво и кончились сигареты, часа в три ночи, я сделал такой «кружок», туда и обратно до Твербуля – отпустило. Когда вернулся появились эти строчки, неторопливые, спорные, предрассветные.
Если муторно и больно выхожу я и гуляю
По московским улицам вольным.
По Тверскому, по бульвару, вплоть
До самых, до Никитских, а затем по Бронной.
Проплыву по Патриаршим
В гости к дедушке Крылову с Бегемотом,
И, неведомо откуда, подойдет к нам
Тихий Мастер с Маргаритой и Фаготом.
Размахнусь и полечу —
мне, нынче чудо по плечу,
Над Садовым.
В Планетарий загляну,
чтобы звездам подмигнуть незнакомым.
А на Площади Восстанья
захлебнусь воспоминаньем добрым…
И вот уже почти не больно.
Я люблю тебя мой город – вольный.
Это была какая-то гитарная вечеринка, на чьей-то кухне: два, относительно популярных сочинителя баллад, хозяйка с подругой, ещё какие-то приближенные, в числе которых оказался и я.
Мы сидели и передавая друг другу инструмент знакомили окружающих со своими песнями. Время было разное, на столе чай и сушки с вареньем – роскошь.
Периодически песни прерывались потому, что новорожденные щенки хозяйской собаки полуболонки, полудворняги постоянно тыкались в ноги требуя внимания матери, которая пыталась улечься здесь же, под столом.
Сколько их было уже не помню, один из них, абсолютно черный, с белой полосой на шее, похожей на галстук-шнурок и благородной сединой на морде, сперва облюбовал мои ноги, а потом перебрался на колени, где и затих.
Так в мою жизнь пришел Жан. Мы расходились, когда уже стали гаснуть звёзды. Барды довезли нас с Жаном почти до дома, чтобы не мучить водителя в темных закоулках, попросил высадить на набережной и пару километров я прошел неся на руках своего друга.