– Это новогоднее чудо, не иначе!
– Эл, у Дене Адлер все волонтеры разъехались по стране, и некому было выполнять ее поручения. Поэтому она и вызвала тебя.
– Не просто вызвала, а официально вернула в «Милосердие»! Это много значит для меня.
Да, еще одним радостным событием для Эл стало то, что Дене Адлер – руководитель благотворительного отряда «Милосердие» – позволила ей вернуться. Напомню, Дене исключила Эл из волонтерской организации из-за Дианы. Рэми была абсолютно права насчет того, что большинство волонтеров разбрелись по стране и за ее пределы. Тем не менее деятельность отряда не прекращается даже на каникулах, и чтобы ее активно выполнять, Дене обратилась за помощью к Эл и многим другим ученицам, что выбыли из «Милосердия» по той или иной причине.
– Выходит, ты все каникулы «путешествовала» по хосписам? – спросила Рэми.
– Да, и еще заезжала в Уортшир к моей любимой графине Монтемайор.
– Это та особа, которой ты прислуживаешь уже три года?
– Не прислуживаю. Мы с ней подружились и приятно проводим время в обществе друг друга.
– Эл, ты тратишь все свое свободное время, чтобы добраться до ее глуши, и беспрекословно выполняешь все ее приказы. Какая-то странная у вас дружба получается, – усмехнулась Рэмисента.
– А ты чем занималась все это время? – решила сменить тему Эл.
– Угадай.
– Как обычно сходила с ума в Доннидэе?
– В точку!
Девушки в это время находились в своей комнате и переодевались в форму. Набросив ленту на шею, Эл вдруг замерла из-за неприятной мысли, внезапно возникшей и обескуражившей ее.
– Об Элае и Никки слышно что-нибудь?
– …Нет.
– Рэми, это часть твоего плана?
– Какого плана?..
– Ну, помнишь, на медосмотре ты проговорилась, что специально сводишь Элая и Никки?
– Да я чушь несла! Из-за злости, ревности, не знаю… Нет у меня никакого плана, и брата у меня тоже нет. Она забрала его у меня, Эл, – мрачным голосом сказала Рэмисента. – И поэтому, прошу тебя, не напоминай мне о нем, ладно?
– …Может, и хорошо, что Никки исчезла. Может, поэтому так… хорошо?
Рэми ничего не ответила, отвернулась. Эл поду-мала, что огорчила подругу своими резкими вопросами, но если бы она увидела улыбку – тяжелую, самодовольную, – что исказила лицо Рэмисенты в этот миг, то ее мнение тут же поменялось бы. И это, несомненно, заставило бы ее насторожиться.