Белый сон. Снег не тает на веках.
Хрусталём – перезвоном – зима.
Сколько нужно тепла человеку,
Чтобы выжечь страданье дотла?
Белый сон. На ресницах – сугробы.
Мнутся в сердце огни-снегири.
Как же въелась промёрзлая роба
В откровение слова «смотри»!
Белый сон. Укрывается осень
Постоянством незваных гостей.
А в глазах – в хрустале – зреет просинь,
Отпустившая двух лебедей.
Синее – в чёрном. Трилик – на доске
Тень корабля – на бегущей волне.
Тень от пера – между ритмами строк.
Тень от кита – на погасшей луне,
Там, где Пилат даже с псом одинок.
Дерево жизни – запалом в свече.
Горечь полыни – среди васильков.
Город златой – в медно-красном ключе,
В том, что закрыл в клетку грифов и львов.
Дервиш – в самуме молитв и кругов.
Старый колодец – изнанкой ведра.
Рыбы и хлеб – чудеса средь песков;
Вечных повторов – мессий «кожура».
Синее – в чёрном. Трилик – на доске.
Древняя святость – привычкой земной.
Жёсткость желаний в объёмном мазке,
В том, что тенями бежит за волной.