Ладно. Хорошо. И это выдержу. Не страшно.
Тут изумительно пахнет съестным. Запах рантарианской еды заставляла мой живот урчать так громко, что Нея то и дело хихикала
– Все на месте, – сказала я, проверив короба с едой.
– Тогда я скину всем оповещение.
А дальше понеслась суматоха. Наша большая команда из двадцати четырех умов ела, веселилась, несмотря на хмурую физиономию Гноца, травила анекдоты и отдыхала.
Я видела по лицу гендира, что он быстро пожалел о том, что превратил свои аппаты в банкетный зал. Конечно, за столом поместились бы только шестеро, поэтому мы все уместились на полу вокруг журнальных столиков. Приспособили мебель, как могли. Один Лукас Гноц сидел в кресле и смотрел на нас сверху вниз.
– Господин Гноц, это вам, – Нея протянула ему контейнер, содержимое которого заботливо набирала.
– Я из пластиковых мисок не ем. Где нормальная тарелка?
– Сейчас.
Я сразу наелась.
– Спасибо! Мой чемодан еще не доставили, поэтому мне нужно кое-что купить. Пойду, пока магазины не закрылись.
Лукас тут же подорвался с места:
– Мне тоже нужно.
Вот только этого не хватало. Я тут же надела обувь.
– Господин Гонц, скажите, что вам нужно, я все закажу с доставкой, – Нея была готова.
– Мне нужно самому примерить.
– Я закажу с возможностью примерки.
Я открыла дверь и вышла, наплевав на чувство такта и прочее.
– Лана! – позвал босс.
А я почти успела закрыть дверь!
Прихлопнуть ее или быть послушным работником?
Неожиданно дверь так шандарахнула меня в лоб, что в глазах заискрило. Меня словно перебросило ударом на пятнадцать лет назад. Я даже ощутила на секунду воздух приюта – затхлый, с запахом подгоревших блюд и старого масла.
– Что встала? Швабру в руки и вперед, – услышала я в голове голос воспитательницы Тильды из воспоминаний. – Родители сдали тебя, потому что ты такая неряха.
В тот раз у меня из носа пошла кровь, но тетка даже не обратила на это внимание. Ее бесили все дети без исключения.
– Они не отказывались от меня! – закричала я.
Ее слова делали мне больно. Тогда я первый раз отказалась выполнять задание и убежала. И тут же была поймана за волосы.
Воспитательница волокла меня через весь приют в назидание всем непослушным детям, а я даже не могла вырваться. Я прекрасно помню миг, когда она остановилась и наступила каблуком мне на ногу, а я не могла ее даже убрать. Шрам на щиколотке остался у меня до сих пор.