* * *
Он путешествовал с друзьями-англичанами к югу от экватора, среди полинезийских атоллов, беззаботно, без цели. Один сонный день сменялся другим, пока все практически утратили счет времени, и однажды вечером, в четверти мили от берега, они бросили якорь на фоне восхитительной живописного пейзажа.
Зачарованные острова из детства, ожившие в лучах закатного солнца, – безмятежные золотые пляжи, лежащие у подножия роскошных пальм, опоясывающих остров, – все это плыло, как мираж в опаловом море.
Они не пытались высадиться на берег, зная об опасностях внешних рифов и не имея представления о проходе, который мог бы привести их в безопасную лагуну с россыпью кораллов. Пока они наблюдали, тропическая ночь погасила день, как старомодный газовый фонарь.
Деревни из соломенных хижин, сгрудившиеся среди пальм, выглядели до странности нереальными, словно искусственный сад в театральной декорации, освещенный множеством ярких фонариков. Сквозь шум прибоя доносился слабый, приятный звук струнных инструментов.
То, что произошло потом, было еще более невероятным, чем красота этого зрелища.
Совершенно неожиданно из сумеречного прибоя вынырнул человек, плывущий мощными взмахами рук, и взобрался на борт, совершенно голый, если не считать набедренной повязки. Сначала они решили, что это туземец. Но потом увидели, что, хотя его кожа была ровного золотисто-коричневого цвета, волосы выгорели до льняного оттенка, а глаза были потрясающе голубыми. На его лице была ужасная татуировка; рисунок – рыба-дьявол – был сосредоточен в области бровей, как раз между глазами.
На прекрасном английском языке образованного человека он попросил их взять его с собой, куда угодно, лишь бы обратно в цивилизацию. Довольно сбивчивого он поведал свою историю.
Много месяцев назад – он не помнил, сколько именно, – он отплыл от ближайшего из часто посещаемых островов с двумя жителями Маркизских островов в открытой лодке. Шквал занес их далеко от курса и перевернул крепкое туземное каноэ.
Американец, поскольку он был именно американцем, так и не узнал, что в конце концов стало с его спутниками. Совершенно обессиленный, но все еще машинально цепляясь за каноэ, он через несколько часов был выброшен на этот атолл и подобран туземцами. С момента его прибытия ни одно иностранное судно не касалось этих берегов. Об этом он рассказал своим спасителям в ту первую ночь.