Глаза Сейвера в этот миг загорелись так, будто пред ним предстал сам Наполеон. Эта история явно вызвала эмоции в душе непоколебимого владыки. Он был вдохновлен и лишь выдал краткое: «Парень – не промах…».
– Да, Владыка Сейвер. Эта ситуация явно выделяется на фоне предыдущих. Но вопрос остается открытым – что нам делать с этим парнем?
Сейвер, устремив свой вдохновенный взгляд в сторону алого заката, поделился своей безумной на первый взгляд идеей:
– Мы сделаем то, что сделал бы любой здравомыслящий человек и даже безошибочный интеллект… Мы оставим его в живых, и даже не будем мешать исполнению его замыслов… Ведь, лишь только сильнейший человек сможет выбраться из гниющего потока повсеместной слабости. Это будет для него испытание. Видишь ли, Я создал мир, в котором люди утопают в блаженных усладах любых потребностей и не знают горя. И это – самое ужасное проклятие, что я бы мог наслать на род людской. Предоставить человеку все, о чем он только может грезить, но отнять право трудиться – худшее что можно представить. Такова натура людская – человек должен всегда оставаться голодным. Вероятность того, что Шон сможет противостоять потоку, крайне мала, но никак не равна нулю. Если же, он справится – пожелаю лично повстречать героя. – воодушевленно приказал Сейвер, после чего вновь взглянул на своего собеседника и продолжил. – А для системы – грех упускать такую интересную возможность для анализа… В любом случае, искусственный интеллект сможет начерпать достаточное количество информации из этого юноши. Не вижу никакой пользы в его уничтожении.
После этого разговора, Владыка попросил Оливера отправить ему файлы с камер видеонаблюдения и оставить его наедине с собой. Бот лишь подчинился и покинул террасу.
Когда Сейвер остался один, он запустил голограмму, на которой принялся смотреть, как произошел инцидент. Всю запись, владыка пребывал в буре, смешанных эмоций; но при этом, со стороны выглядел абсолютно непоколебимым. Его выражение лица передавало единовременное отвращение и вдохновение поступком Шона. Сейвер находил в случившемся нечто до дрожи прекрасное.