Подойдя к импровизированной трибуне (робот-оператор, прежде фиксировавший лабораторные опыты, теперь передавал изображение на биофоны окружающих), коренастый мужчина дрожащей рукой приладил голову робота под свой рост.
– Всех приветствую, – заговорил Палыч. – Не умею говорить речей, так что буду краток, – потупив взгляд, пробубнил он.
– Громче, – выкрикнул кто-то из толпы.
– Полгода осталось до запуска ядра, – посмотрев в объектив, со сталью в голосе продолжил Палыч. – В худшем случае год, потом можем собрать чемоданы и уехать. Я не верю, что какие-то там пираты будут морить голодом мирных людей. Это первое. И второе – я отказываюсь принимать отставку Ромова. Нет, Александр Федорович, вы убедили нас, что колонизация Марса возможна, а значит, вам быть нашим руководителем до конца, хотите вы этого или нет.
– Правильно сказал! – заголосила толпа.
– Можно мне сказать? – подошел к трибуне Рики Джонс.
Палыч сделал шаг в сторону, а Рики, настроив камеру, начал:
– Я тоже отказываюсь признавать отставку Ромова, – он демонстративно нажал на клавишу «не согласен». – Зачем мы слушаем эту железяку, что вероятность нашей гибели высока. Я вам так скажу: когда глобусы придут за моей жизнью, я заберу на тот свет каждого, кто посмеет на нее покуситься. До последнего вздоха зубами буду перегрызать глотки этих мразей, но не побегу, поджав хвост, домой.
– Мы тоже! – послышались крики его подчиненных.
К трибуне подошла Маргарита Александровна. Какое-то время она слушала заведенную толпу, готовую хоть сейчас начать войну против Земли. Все как один отказывались принимать расчеты Рея за истину, более того, многие начали кричать, что это происки землян и что надо выключить умного робота.
– Нас называют космиками, – заговорила Рита, и толпа стала утихать. – Сначала я обижалась, что меня лишили дома просто за то, что живу в космосе и не поддерживаю политику мирового правительства. Но потом я поняла, что дом – это там, где тебе хорошо, там, где ты счастлива и, главное, свободна, – она вытерла проступившие на глазах слезы. – В космосе у меня любящий муж, друзья, наука, не сложилось, правда, с детьми, но я счастлива. Как я должна все это бросить, Александр Федорович? – она посмотрела на Ромова. – «Альфа» мой дом, я не могу отсюда уйти.
Толпа одобрительно загудела, призывая голосовать против отставки Ромова и требуя продолжить стройку. Несколько часов люди подходили к трибуне, и каждый высказывал свое мнение, а когда Ромов все-таки настоял на голосовании, все дружно отказали ему в отставке, потребовав достроить ядро терминала, ну а потом все, кто захочет, смогут вернуться на Землю.