у мамы с папой. Интересно, что за судьба уготована ей, Алинке? В таком вот «коллоидно-медитативном» состоянии шли – вернее, нескончаемо тянулись – её младые годы. В школе, которая, как внушали домашние, являлась для неё вторым домом, воспитателем характера, шлифовщиком отношений с людьми и самоутверждения, дела шли ни шатко ни валко. Пять классов пролетели как слабо запомнившийся сон, а к шестому Алинка поняла, что любит больше литературу, географию, наконец, историю, но никак не математику с физикой: диаметральное расхождение по наклонностям с тремя остальными членами семьи. Забот прибавилось, когда к курсу обучения добавилась химия: периодическую таблицу с её элементами, формулы кислот и щелочей она худо-бедно выучила, но вот уравнения и реакции никак не желали становиться понятными. К тому времени учителя, смекнув, что растет гуманитарий, махнули рукой на техническую сторону её подготовки. Опросы у доски превратились в формальность; в совокупности с контрольными и лабораторными работами всё это выливалось по итогам в «тройки» – ну и слава Богу.
Когда Алинка пошла в седьмой, она уже знала, что такое месячные, её бедра и грудь округлились, и пацаны из класса, да и те, что постарше, стали смотреть на неё по-другому. После летних каникул, проведённых на даче – с походами на озеро, за грибами, катанием на велике и прочими ребячьими забавами, – в новый учебный год изменилось буквально всё. Слова из популярной песенки «…из цветочков и звоночков, из тетрадок и переглядок сделаны наши девчонки» больше не имели к ней отношения. «Коллоидно-медитативное» состояние куда-то исчезло, и в голове поселились куда более конкретные мысли. Во-первых, Алинка определилась, что ей по жизни светит, а что нет. Технический вуз – точно никак, и даже не из-за трудностей в понимании точных наук, а просто потому что не её. А вот что стало увлекать, так это hautecuisine, или высокая кухня. Термин было ей услышан впервые при просмотре телепередачи о ресторанах с мишленовскими звездами. Понимая, что отечественным заведениям до такой планки расти и расти, она решила, что высокая кухня и всё, что с ней связано, подойдёт. И сообразила, что раз страна встала на новый путь развития, значит, здесь тоже вскоре появится высокая кухня, и она, Алинка, вполне способна внести вклад в её рождение, поступив работать в какой-нибудь ресторан, – а рестораны сейчас множатся как грибы после дождя. Чтобы там оказаться, ей нужно освоить все премудрости кулинарного дела: знать рецептуру блюд, технологию их приготовления, ну и самой, разумеется, готовить на уровне. Вывод был сделан: ни одна из дисциплин, преподаваемых в школе, для избранной цели ей не подходит. Надо поступать в какую-нибудь кулинарную или пищевую инстанцию, – она ещё не знала, как правильно называются подобного рода заведения. Прекрасно, что в их районе такое оказалось – пищевой колледж. Машка, сестра, была первой, кому она поведала о своих планах на жизнь. Разговор с ней произошел под вечер, типовой вечер, который они проводили в ожидании родителей. Воспользовавшись добротой сестры, в очередной раз сделавшей за неё домашку по физике, Алинка спрятала тетрадь в портфель и, откинувшись на спинку дивана, сказала: