– Странное дело, – задумчиво сказал Антон, обращаясь к Денису, – мы с тобой не профессионалы, а подстригли друг друга совершенно одинаково. Как будто у одного мастера были. Коротковато, конечно, но зато не успеем зарасти шевелюрой к окончанию сбора хлопка.
– Это точно, – ответил ему товарищ, поглаживая рукой свою короткую причёску.
– И ещё раз очень тебя прошу, Дениска, не лезь ты во всякие сомнительные команды на хлопке, как в прошлом году. Чёрт тебя дёрнул стать летучим голландцем, – настойчиво уговаривал его Антон.
Год назад им не повезло с бригадиром, у которого были авантюристические наклонности. Он организовал особую команду из шестерых крепких парней, которых все называли летучими голландцами. Эти ребята по ночам уходили в свободные поиски небольших хирманов. Так назывались места скопления хлопка. Часто бывало, что другие бригады студентов, или сельских работников, или даже школьников скидывали свой сбор урожая, который не поместился в тележку, на землю. На другой день привозились пустые тележки, и хлопок с хирманов загружался в них.
Ночью этот неохраняемый хлопок становился лёгкой добычей летучих голландцев. За несколько ходок это белое золото они переносили в другое надёжное место и утром перегружали в свои тележки. Днём летуны спокойно отсыпались в кошаре. Каждый из них давал бригаде намного больше хлопка, чем кто-либо другой. Такое воровство называлось бомбёжкой.
Но сколько бы верёвочка ни вилась, а конец всё равно должен быть. Однажды ночью воришки попали в засаду и еле унесли ноги, но Денис успел засветить свой фейс. Пришлось ему потом скрываться от работников правоохранительных органов, которые, вместе с видевшими лицо похитителя, его разыскивали.
– Да ладно тебе! – ответил Денис Антону. – Всё же обошлось тогда.
Диалог три товарища были вынуждены временно прекратить, так как подъехали к нужной остановке возле родного института. Кое-кто из пассажиров участливо помог им выгрузить вещи из трамвая, и ребята, взвалив свои тюки с пожитками себе на плечи, медленно пошли к колонне автобусов, до которой надо было идти где-то метров сто пятьдесят.
– Ну вот уже и начинаем привыкать таскать тяжести. На хлопке тюки повесомее будут. Лиха беда начало. То ли ещё будет, – с наигранным оптимизмом сказал Жорик, – вперёд и с песней навстречу трудовым подвигам!