– Ну, вы уж так не скажите, голубчик, – возразила служительница. – Придёт время – образумятся люди. Обязательно так будет!
– Только, боюсь, не доживём мы, матушка, до тех счастливых времён…
Они помолчали, слушая, как чирикают птицы да нашёптывает ветерок под сенью вековых деревьев. Там совсем не было жарко – наоборот, свежо и приятно. Эх, тут бы и остаться, – подумал Сергеев. Такое умиротворение. Нет места лучше, где граф мог бы найти свой последний приют и покой. Удивительно, что и церковь и все захоронения при ней остались невредимы и в революцию, и в большой террор, и в войну. Какое всё было, такое и осталось. Усадьбу толстовскую до основания разгромили в боях, пришлось восстанавливать – а церковь и склеп остались нетронутыми. Удивительные дела.
– А ведь Сергей Сергеевич книгу писал о Толстом! – с придыханием произнесла свечница. – Ну, вы это и без меня знаете… Напечатать не надеялся, но мечтать-то мечтал! Может быть… – Она потупилась, стала мять грубыми пальцами подол. – Может быть, вы возьмётесь кончить это дело? Сергей Сергеевич упокоился бы с миром.
– Неужто думаете, будто без этого не упокоится? – отозвался Сергеев, стараясь говорить настолько мягко, насколько умел, чтобы в его тоне собеседнице не послышалось обвинения или упрёка. – Кажется мне, не больно-то это вяжется с православным учением.
– Ой… ой… – замялась женщина. – Глупая я баба… Глупую жизнь прожила, вот до сих пор и мелю одну глупость, ничего путного…
– Да ну, что вы! – смутился Сергеев. – Я вовсе не то хотел сказать. Просто, наверное, брату в его нынешнем, так сказать, пребывании публикация книги о Толстом не так важна, как была при жизни земной, – это я имел в виду.
– Сергей Сергеич его любил, Толстого-то…
– Знаю. Знаю. Но кому в наше время такая книга была бы нужна? Сами подумайте. В наши дни даже чтобы повысить себе звание в научной среде – и то приходится за свой счёт печатать брошюры, а потом, извините за выражение, втюхивать студентам, чтоб эта макулатура не пылилась дома на антресоли годами. А книга о графе Толстом из Красного Рога? Разве хоть одно издательство возьмётся на свой страх и риск такое печатать, будь это хоть тысячу раз полезно обществу?
– Ну, я не… – попыталась было поддержать разговор свечница. Но Сергеев её словно бы не слышал.