– Мы не можем оставить его! – Лада позвала юношу так громко, насколько могла: – Юли-и-ий! Юли-и-ий!
Кощей вытер липкую кровь со лба и встал наизготовку, видя мельтешащие в густом тумане пятна. Столько мыслей роилось под черной короной. Колдун молчаливо обругал девицу за желание рискнуть собственной жизнью ради, возможно, уже сгинувшего барда. Пять скелетов и верный меч – больше подмоги ждать неоткуда. «Почему она ведет себя так, будто готова наброситься на козлоногих с голыми кулаками? – негодовал Кощей. – Если понесу упрямицу, то не смогу сражаться». Навий царь пронзил нападавшему сердце. Еще двух козлоногих схватили безмолвные воины и подставили под разящий удар. Бессмертный раскатисто скомандовал: нужно выбираться из болот. «Лада-а-а! Коще-е-ей!» – послышался голос Юлия. Колдун предвидел действия девицы и схватил ее за запястье. Вглядываясь в туман, Лада вновь позвала юношу.
Неожиданно на смену блеянию пришла тишина. Девица боялась прервать ее и смотрела по сторонам, пытаясь понять причину отступления нечисти. Скелеты стояли кольцом и изредка поскрипывали.
Лада шепотом позвала Бессмертного, когда заметила странный силуэт. Кощей встал перед девицей, загородив ее собой, и направил острие клинка на неведомое существо. Среди тумана постепенно показался козлоногий, но он был вдвое выше сородичей и плотно сбитый. Нечисть отличали огромные развесистые рога, между которыми на лбу сводились редкие темно-русые локоны. Неужели вожак? Навий царь смотрел волком из-под густых темных бровей: биться с таким силачом будет нелегко. К тому же, важно не задеть спутницу в пылу сражения и не вляпаться в трясину. Колдун намеревался применить излюбленную тактику: обездвижить вожака с помощью безмолвной дружины и нанести смертельный удар. Скелеты шагнули к козлоногому, но тот резко поднял покрытые темной шерстью лапы, отгораживаясь от людей трехпалыми ладонями. Подергивая пятачком, он блеющим голосом назвал себя Юлием.
– Докажи, – грубо потребовал Кощей, с недоверием глядя на существо.
Лада выглянула из-за спины навьего царя. Могло ли все увиденное быть обманом зрения? Козлоногий почесал мохнатую шею и выдал частушку на одном дыхании:
– Ты, Кощеюшка, даешь! Своего не узнаешь! За личиной безобразной не увидел лик прекрасный! Может, нет со мною струн, но средь этого болота самый страшный враг не топи, а ты, любезный наш колдун! – козлоногий хотел присвистнуть, но вместо этого смачно хрюкнул.