Он поехал по адресу: переулок Школьников, пятнадцать.
Разговор с Лерой откладывать было нельзя. Анна уже в Городе, и Анна не любит его квартиры. Анна любит его коттедж.
В любой момент Анна решит к нему переехать. И меньше всего Ручьёва воодушевляла перспектива случайного столкновения его любимой женщины с женщиной, которую он не любил, но которая на протяжении нескольких месяцев являлась его любовницей.
…После довольно продолжительного звонка дверь распахнула худощаая женщина лет пятидесяти.
– Вы? – Ручьёв с легким недоумением уловил в ее взгляде неприкрытую ненависть, – Вы еще смеете сюда являться? Вы… нелюдь!
Из глубин квартиры донесся голос Леры, показавшийся Ручьёву немного больным.
– Кто там, мама?
– Никто, ошиблись! – откликнулась женщина и снова повернулась к Ручьёву, – Бог тебя еще накажет, нелюдь, за все, что ты творишь!
"Дама явно не в себе", подумал он с тоской и повернулся, чтобы уйти, когда услышал донесшийся следом визгливый вопль:
– Будь ты проклят!
Дверь позади него снова хлопнула, Ручьёв обернулся и увидел бегущую ему навстречу Леру.
"Черт, как же она подурнела, – подумал он удивленно, – Или, не дай бог, подсела на дурь?"
Глаза обведены коричневыми кругами, лицо имеет сероватый оттенок, волосы, явно давно не мытые, слиплись в сосульки…
Мешковатый свитер, такие же брюки.
…Но взгляд Леры просто горел. Просто лучился счастьем.
– Сережа, – подбежав к нему, она схватила его за рукав плаща, – Я знала, знала, что ты вернешься, вернешься ко мне… Не слушай эту старую дуру, – она небрежно кивнула в сторону двери, – Не слушай, она просто вбила себе в голову… ну, неважно. Сере-ежа… – Лера привстала на цыпочки и Ручьёв, внутренне содрогнувшись, понял, что она собирается его поцеловать.
– Подожди, – он мягко, но непреклонно отстранил Леру от себя, взял ее за плечи, – Во-первых, я не понимаю, о чем идет речь, почему я негодяй и нелюдь, во-вторых, – он повысил голос, ибо Лера, похоже, собралась его перебить, – Во-вторых, я сам хотел поговорить с тобой, прояснить ситуацию до конца… Идем, – он подтолкнул Леру, направляя ее к выходу из подъезда. Та послушно двинулась вперед.
– Присядь, – попросил он, когда они с Лерой оказались во дворе, и указал на скамейку.
Лера послушно села.
Он опустился на скамью рядом с ней, ощущая себя прескверно, однако… что чувствует хирург, собираясь резать живую плоть? Видимо, говорит себе, что делает это больному во благо.