Заброшенное здание, спрятанные и закодированные координаты, убитая девушка, всё это странной зловещей пеленой вползало в размеренную и ставшую только недавно спокойной жизнь Майи. Этот с утра мешавший людям видеть мир ясно туман проник всё-таки с улицы и окутал жизнь мутной дымкой. Опытные водители говорят, что в такую погоду расстояние до предметов видится большим, чем есть на самом деле, и нужно соблюдать осторожность на дороге, убивая эту иллюзию безопасности, стараясь увеличивать промежуток между своим и другими авто. Майя подумала, неужели разгадка этих тайн, с которыми она нечаянно столкнулась, тоже гораздо ближе, чем кажется? Она посмотрела в окно, белёсая мгла всё еще стояла пудровой стеной перед ней. Сегодня Майя не видела Германа.
Москва. 13:14. Ноябрь, 26, Вторник
Южная башня.
Белые хлопья укрыли столицу. Ранний снег, словно проверяя, готов ли город к зиме, облепил тонкой марлей мостовые, деревья, дома. Эта первая, ослепляющая белизной, тончайшая кружевная жертва исчезнет к вечеру, отдав свою промёрзлую, только вылупившуюся душу на заклание осени, но ноябрь, предупреждённый о неминуемой смене погодного караула, уже перестанет радовать солнцем, усилит снижение градусов, спрячет последнее тепло, начнёт церемонию окончательного перерождения в морозное владычество, подгоняемый нетерпеливым ледяным провокатором.
– Ну и холод! – хрипло выдохнул Яков с порога кабинета, в качестве приветствия отцу. – Как ты?
Герман отвлёкся от экрана ноутбука и улыбнулся, посмотрев на сына. Кольца его волос сегодня были скрыты под яркой шапкой, нос и щёки раскраснелись, и от него повеяло свежестью и влажной землёй.
– Хорошо, сын, – отозвался он и пожал сыну руку. – Пообедаем? Успеваешь?
Они договорились утром, что проведут вместе обеденный перерыв, и Герман надеялся услышать положительный ответ.
– Конечно! Голодный, ужас!
Бенефициар отдал распоряжения Валере, отправил Якова в туалетную комнату и по его возвращении они утроились у окна, в ожидании основных блюд, грея пальцы и горло горячими напитками, принесёнными ассистентом. Площадь внизу и соседняя башня выглядели уныло и пустынно, и даже обычно весёлые огни кабинетов, сегодня не трепетали бодрыми жёлтыми маячками, но выглядели застывшими абстрактными пятнами в известковых кельях добровольных офисных затворников. Отец и сын, отдавая дань стихии, словно в религиозном почтении, молча смотрели это немое кино. И только тепло друг друга и чай в руках, скользящий внутрь, позволяли чувствовать себя живыми в этом застывшем в белом воске мире.