Поведав Шмидту свою горестную историю, Крягу громко вздохнул и умолк. Наступило молчание, в котором непонятно что было делать дальше.
Шмидту, как человеку хоть и творческому, но чрезвычайно практичному, в общем-то не было дела до проблем очередного клиента. Его интересовал лишь положенный расчет за выполненную работу, и потому он вкрадчиво, но прямо и спросил:
– Так что же, сударь? Изволите платить сегодня и забрать картину?
От заданного в лоб вопроса Крягу рассвирепел:
– Ты что же, ничего не понял?! Я остался без гроша! Все деньги были в мешке, и их украли!
Это было невыносимо! Крягу обхватил лицо ладонями и, сидя на табурете, стал раскачиваться вперед и назад, изрекая вперемешку проклятия и причитания.
Целых два года экономии на еде и табаке, а равно как и грёзы о портрете, всё это уже ничего не значило! Он каждый месяц откладывал половину своего жалкого жалованья лишь бы воплотить в жизнь великую идею, и в день, когда она должна была свершиться, по слабости его всё в одночасье обернулось в пыль!
Оставался еще шанс уговорить художника повременить с оплатой, и Крягу стал умалять Шмидта отдать ему картину нынче. Деньги же, с его слов, поступали бы впоследствии частями.
Но упрямый Шмидт и слышать ничего не хотел. Сделка есть сделка, и если условия не соблюдаются одной из сторон, то и сделки быть не может. Спокойно стал он упаковывать картину в бумагу.
– Как соберете сумму, приходите, – эти слова убивали всякую надежду.
Глядя на никчемного, как ему сейчас казалось Шмидта, Крягу почувствовал несправедливость. Как смел этот художник возражать ему, проводнику человеческой мудрости? Он возложил на себя особую миссию по наставлению будущих поколений, и именно сейчас во что бы то ни стало ему нужен был портрет, чтоб завершить свой труд!
Не до конца отдавая себе отчет, что делает, Крягу вцепился своими короткими ручонками в картину, которую Шмидт как раз поднял со стола, чтобы убрать, и потянул ее к себе!
Шмидт явно уступал своему незадачливому клиенту и в весе, и в силах, и потому, конечно, его понесло вперед, вплотную к Крягу. Однако он устоял на ногах и с криком «Да что же вы творите?! Отпустите немедленно!» потянул картину в свою сторону.
– Отдай! Она нужна мне! – кричал в ответ обезумевший Крягу, перетягивая портрет вновь ближе к себе.