Не подумав, просто нечаянно вырвалось из глубины согретой светом души:
– Мне очень жаль, что так вышло…
Оба поняли меня без лишних пояснений. Себ обдал холодной злостью и неприятием, а вот князь, поморщившись, – отравленной предательством горечью.
– Великая Эйта слишком щедра к этим… – Сейчас, при князе, Хорн не посмел выплюнуть «тварям». – Магам смерти. Дар читать чужие чувства должен быть лишь у избранных.
– У вас? – насмешливо уточнила я, глядя на возмущенного Хорна.
– У Высших и только у них! – парировал Хорн, и я с ним была полностью согласна.
– Вы правы, – кивнула я, удивив мужчин. – Мне тоже крайне неприятно, что кому-то могут быть доступны мои чувства и эмоции. У каждого должно быть что-то исключительно личное и недоступное другим.
С минуту помолчав, князь сообщил о том, что я уже знала:
– Через три дня будет большое торжество, на котором мы обязаны продемонстрировать вменяемую и здоровую наследницу Солката. А также единство и сплоченность семьи повелителя. Чтобы унять все кривотолки и слухи, снизить напряжение в среде древних родов. Чтобы никто не усомнился: Фолкзаны были, есть и будут самым сильным и надежным родом во главе Солката! И никто не сможет нас низвергнуть!
– Я постараюсь не подвести вас, эрэт Фолкзан, – с достоинством кивнула я.
– Отец…
– Что, простите? – не поняла я.
– Катрия называла меня отцом, и ты должна. Иначе возникнут вопросы, – проскрипел князь.
– Особенно с учетом пожалованного тебе второго имени, – мрачно добавил Хорн.
– Хорошо, отец, – кашлянув, потому что горло перехватило, выдавила я.
Никогда не думала, что настанет день, когда я кого-то так назову. И вот он настал, а радости нет как нет.
– Все детали позднее узнаешь, а пока ты свободна, – несколько устало сказал князь.
Я встала, но решила попросить:
– Позвольте мне, пожалуйста, прогулки в парке.
– Под охраной! – с заминкой согласился князь.
– Благодарю… отец, конечно, – довольно улыбнулась я.
Поклонилась и уже развернулась, чтобы уйти, но вспомнила недавний разговором со старшей горничной. Кто знает, что там: провокация Хорна или взаправду заговорщики. К тому же до тошноты не хотелось влезать в чужие интриги и заговоры. Эх, если бы это не касалось моей жизни и благополучия. Пришлось обернуться к Хорну и, пристально следя за выражением его лица, иносказательно доложить о недавнем разговоре: