– Да, девушка, мужчина прав, в салоне очень сильно пахнет, – поддержала его дамочка с соседнего ряда.
– Ой, а у меня блузка потекла. – С места вскочила еще одна женщина в странно облепившей тело белой блузке и полезла к своему багажу.
– Я сейчас все узнаю. – Испуганная еще сильнее стюардесса убежала в сторону кабины пилотов.
Глеб вспомнил давнишние ролики из Японии про якобы существовавшего микроба, поедающего пластик. Тогда началось нагнетание паники, а потом все резко стихло. Он отнесся к той истории как к неудачному пиар-проекту придумать новую эпидемию на пустом месте. Вспомнил трупы на итальянских улицах в ковид, падающих в обморок китайцев и решил, что это сочинение на ту же тему. Он был на сто процентов убежден, что никакой эпидемии пожирателя пластика не существует. Однако начавшееся представление в самолете слегка покачнуло эту уверенность.
Глеб бросил взгляд на священника. Тот наблюдал за пассажирами, что-то бормоча спрятанными в бороду губами. Пришлось снять наушники, чтобы услышать, что именно он говорил. Правый наушник выскользнул из пальцев, словно оказался в масле. Глеб поднял его с пола и рассмотрел на свет. Белая пластиковая поверхность отсвечивала жирным блеском. Поднес к носу и ощутил тот самый запах растворителя. Брезгливо бросил его на откидной столик, как таракана. Батюшка заметил его поступок.
– Будь смиренным в трудный час, – произнес он. – И покайся во всем, пока есть время.
– Да пошел ты, сказочник, – не сдержался Глеб. – Сейчас все уладят.
Он не хотел верить в появление на борту самолета опасного микроба. Успокаивал себя мыслью, что это на самом деле пары какого-нибудь растворителя, типа легкоиспаряющегося дихлорэтана. Такое вещество точно могло не перенести изменений давления, если находилось в неподходящей упаковке.
После того как ушла стюардесса, долго ничего не происходило. С пассажирских мест то тут, то там раздавались выкрики пассажиров, обнаруживших у себя изменения изделий, содержащих пластик.
– Телефон поплыл, – услышал Глеб позади себя.
– У меня носки в ботинки стекают.
– Смотри, сиденье стало краситься, положи на него газетку.
Запах становился все удушливее, несмотря на шумящую на максимуме вентиляцию. Оба малыша принялись орать благим матом, надрывая себя и барабанные перепонки взведенных пассажиров. Глеб взял в руки скользкий наушник, протер его носовым платком и вставил в ухо. Включил громко музыку и откинулся на спинку. Он почувствовал, как паника стала закручивать и его в свой маховик неконтролируемых эмоций. Но даже через музыку он слышал, как нарастал ее накал.