Кто они? Пришельцы? Зачем им нужны люди, и какая участь ждет тех, кто оказался рядом с этими монстрами? Они живут среди нас, даже сосед на лестничной клетке может оказаться совсем не тем, кем его считали до сих пор…”
– Не то, Алиса! Вы кажется снова не увидели задания, – голос за моей спиной прервал поток мыслей, которые я быстрым почерком излагала на листе в клетку.
Марина Александровна, склонясь над партой с моим творением, шевелила губами, тихонько озвучивая лишь некоторые слова. В литературный класс, кружок в моем колледже, я записалась полгода назад, и в моем представлении он должен был стать помощником для начинающих авторов, помочь справиться с бесконечным потоком идей и воплотить, ну или хотя бы проложить маршрут к заветной мечте каждому из присутствующих – стать автором собственной книги, а в конечном идеале – бестселлера. Ну или хотя бы научиться писать контент для аккаунтов в соцсетях. Но у большинства что-то шло не так. Главный принцип обучения здесь – максимум практики. Нам давали тему и 15 минут, чтобы создать шедевр, который в следующие 60 минут разбирался всем коллективом во главе с главным критиком-организатором всей этой самодеятельности Мариной Александровной.
Еще ни разу за полгода я не слышала от нее хвалебной оды в адрес ее подопечных. Только “не то”, “не так”, “повтори, какая тема?”, “нет, ну это совсем не имеет отношения к заданию”… Пройдясь так по всем партам, Марина Александровна, наморщив свой маленький остренький носик, обводила взглядом весь класс и выбирала жертву для критики.
– Задание я вижу, к тому же, оно написано на доске, и я в любой момент могу его перечитать, – и я взглядом указала на стену, где маркером крупными оранжевыми буквами красовалось: “Их не существует”.
Хочу заметить, что Марина Александровна дает задание всегда одинаково. Подходит к маркерной доске, несколько секунд стоит в замешательстве, берет маркер определенного цвета. Причем цвет имеет какое-то значение, ведомое только ей. Она начинает выводить тему для сочинения, медленно и аккуратно, будто еще не полностью придумала то, о чем мы должны написать, будто каждое ее слово рождается в процессе письма. Окончив писать заглавие и поставив в конце жирную точку, она проходит взглядом по всему классу, приоткрывает рот, будто бы собираясь дать пояснение, потом снова смотрит на доску и торжественно объявляет: “Время пошло”. И буквально через пару минут начинает курсировать по рядам, читая написанные строки или цыкая на пустые листы.