§1.3 Иммануил Кант о целом и частях
Кант предложил разделить целое на органическое и неорганическое целое и, таким образом, на органические и неорганические части. Идея заключалась в том, что все части связаны между собой и взаимодействуют на благо сохранения целого, а вне этого целого теряют смысл и перестают быть тем, чем они были. Кант выводит следующее определение: неорганическое целое равно сумме частей. Органическое целое превосходит сумму своих частей (то есть целое есть сумма своих составных элементов плюс идея целого) [36]. Но и с такими определениями мы получаем затруднение в вопросе о том, что есть человек, а что есть идея целого? Набор органических частей – это человек, представляет ли он целое? Если да, то что есть идея целого – его часть или отдельное независимое от человека целое? Или, если нет, то целым является качество человека – способность мыслить. А разве качество может быть категорией деления? Также правомерен вопрос: эмбрион человека – это целое или его часть? Или, когда эмбрион становится человеком, он обретает идею целого, или идея целого уже существовала в нем, или он в ней с первого появления? Кантовские предикаты, априори выраженные постулатами, не отражают точность смыслов в семантике, что вызывает множество уточняющих вопросов по субъектности объектов, кем, в качестве примера, является человек. Тот же вопрос относится к проблеме формальной логики и условий формирования мышления человека.
§1.4 Георг Гегель о целом и частях
Гегель решает проблему дихотомии целого и частей через создание модели мироздания, где все органическое и неорганическое является частью нечто большего, что называет он Абсолютным Духом, являющимся первопричиной всего окружающего мира, творцом его сущностей и материи. «В отношении целого и частей обе стороны суть самостоятельности, но, таким образом, что каждая имеет другую светящейся в ней, и вместе с тем имеет бытие только как это тождество обеих». Само определение Гегеля в части отношения целого и частей, которое «имеет бытие только как тождество обеих», схоже с идеей Аристотеля, что одно не существует без другого, и в человеке как объединение формы и материи представляет целое.
Такое представление о целом и частях в определении Гегеля порождает те же вопросы, что и к Аристотелю. Что есть целое? Но Гегель не был бы Гегелем, если бы не умел доходчиво со свойственной скрупулёзностью объяснять свою мысль, с постоянным упорством усовершенствуя текст и уточняя смыслы сказанного ранее. Целое и части находятся «всецело в одном соотношении»; под целым он понимает самостоятельное, под частями – лишь моменты такого единства. «В той же мере они и самостоятельное, а их рефлектированное единство – лишь момент; и каждая из сторон есть в своей самостоятельности совершенно относительное своего иного. Вот почему это отношение есть в самом себе непосредственное противоречие и снимает себя». [14, С. 152]