– Прости… – шепчет он мне в губы, но так и не решается поцеловать. – Я не могу.
– Почему?
– Я не могу.. просто не могу, Тина.
Замираю.
– Если ты начал говорить «а», то говори и «б».
Кай сильней прижимает меня к себе. Его сердце бешено бьет в груди, хотя по правде говоря, мое сердце тоже, вот-вот пробьет ребра.
– Потому что… если я сейчас поцелую тебя….
Мне кажется, еще чуть-чуть, и я потеряю голову от волнения. Я вижу, что Кай борется с невидимым барьером внутри себя. Но почему? Какие тайны и секреты он хранит?
– Если я переступлю эту чертову грань, то…
Я обхватываю ладонями его лицо. Мне хочется заглянуть в его глаза, но он быстро отводит взгляд.
– Кай…
парень пытается убрать мои руки с его щек, но я настырно возвращаю из обратно. Чего он боится? Почему не хочет сделать первым шаг, ведь.. все и так понятно?
– Тина…
– Кай, взгляни в мои глаза! – требую я от него.
Но парень только облизывает губы и продолжает смотреть вдаль. Молчание, повисшее между нами, кажется более тягостным, чем когда-либо.
– То я не смогу тебя больше отпустить.
И когда наши взгляды наконец-то встречаются, я робко целую Кая в губы, перечеркивая всё то, что было в нашей прошлой жизни.
А после, я просыпаюсь в поту и с привкусом кошмара на языке.
Любая странная история должна начинаться с чего-то нелепого или несуразного. Моя же история началась не то чтобы с нелепицы. Она началась с недоразумения в лице семейства Салливан. И дело было так.
В майское утро, окутанное серыми облаками, на пороге нашего дома появилась женщина в изысканной шляпе. От нее вкусно пахло, она всегда улыбалась и что-то говорила насчет того, что я очень красивая. Мне было пять. Дама гладила меня ледяной рукой по голове, делала комплименты о том, что мои каштановые волосы очень мягкие и шелковистые, что мои глаза, как самое насыщенное кофе, а голос подобен пению соловьев. А папа… Он просто смотрел на меня и улыбался.
Моя мама умерла при родах, поэтому отец взвалил на себя всю ответственность по моему воспитанию. Самостоятельно. Конечно, наверняка он не думал, что в конечном итоге ему придется изучать, чем отличаются «ежедневные» женские принадлежности от «трех», «четырех» и более капель, но все же он пытался справиться с этой задачей, подходя к ней с полной серьезностью. В тот день я спросила у папы: