«Пап. А когда она снова приедет?» – спросила я у отца не потому, что мне хотелось увидеть ее. Я толком сама не понимала, для чего задала этот вопрос.
«Скоро» – с грустью ответил отец и отвел меня в дом.
Спустя тринадцать лет эта женщина вновь появилась на пороге моего дома. А если быть точнее, то на похоронах моего отца.
– Мне очень жаль, Тини, – голос женщины отдавал флером печали, будто бы она была до глубины души расстроена. Я вновь взглянула на женщину, удивившись тому, что за тринадцать лет она не постарела ни на дюйм.
На Розалине было строгое черное платье с длинными рукавами, яркие короткие рыжие волосы, завитые у кончиков. Острые черты лица, бледные розово-персиковые губы и огромные темные очки. На голове все так же, как и тринадцать лет назад, была красивая эффектная черная шляпа. Женщина взяла черный шелковый платок и промокнула под очками, будто бы из ее глаз лились слезы. Розалина была стройной и подтянутой женщиной. Но я не помню, чтобы за тринадцать лет отец упоминал о ней. Быть может, я плохо его слушала…
– Спасибо, – ответила ради приличия я, сомкнув губы в тонкую ниточку.
На похоронах, кроме меня, пастыря и Розалины, никого больше не было. Сингуматор гудел, опуская черный деревянный гроб в рыхлую землю, разрывая гладь дождя. А мы с Розалиной стояли под одним большим черным зонтом.
Мне только исполнилось девятнадцать. Отец пообещал, что подарит мне машину, но я знала, что это не так. Болезнь легких слишком быстро внесла свои коррективы в нашу жизнь.
– Сойер был хорошим отцом, – ее холодная рука легла на мое плечо. Я вздрогнула.
– Хорошим… – ответила я, шмыгая носом.
Розалина сняла солнцезащитные очки. Солнца не было, и мне было неясно, почему она их надевает? Но чуть позже до меня дошло: стиль превыше удобства.
Мне было неуютно стоять рядом с Розалиной, но она смогла оплатить похороны. Точнее, когда отец умер в больнице, Розалина была первой, кто приехал туда. И единственной, кто помог оплатить все расходы.
– Спасибо, – тихо поблагодарив, мне хотелось обнять ее. Однако спустя какую-то секунду женщина словно услышала мои мысли и крепко обняла меня за плечи.
– Я не могла оставить тебя одну, – твердо заверила женщина. – Я дала обещание твоему отцу, что позабочусь о тебе.
Понимала ли я, что это значит? Нет. Я не работала, училась на первом курсе в университете, только начала радоваться взрослой жизни… А теперь не понимала, что делать дальше. В одно мгновение весь железный занавес, изрисованный детской забавой, рухнул перед глазами, оголяя серые краски этого мира. Это было сложно осознать, но еще тяжелее принять.