– Ты серьезно!
– Челка уже прикрывает пол-лица, – добавил он, словно это решало все проблемы.
– ДИМА! – воскликнула я, чувствуя, как возмущение переполняет меня. Опять я вляпалась в это.
Комната погрузилась в тишину. Мы просто молча смотрели друг на друга. А затем он продолжил объяснять детали предстоящей миссии:
– В тебе пробудились гены легендарного существа. Ты просто так коньки не откинешь. У нас есть маленький шанс найти хоть что-то. Да, эта затея может быть провальной. Но другого способа нет.
Я не могла спорить с его аргументами. Да и муки совести за родителей постепенно проникали все глубже в мое сознание.
– Воспользоваться поисковиком один раз сможет лучший студент, победивший в "Зимнем испытании", – продолжил он. – Если ты не сможешь найти способ восспользоваться этим до этого, придется выиграть. Параллельно, тебе предстоить разузнать о том, что там может происходить. Попасть в академию можно лишь два раза в год – во время вступительных и после окончания обучения. Все остальное время вокруг всей территории действует особая магия, которая уничтожает всех незванных чужаков.
Мысли лихорадочно заметались в голове. Глубоко вздохнув, я произнесла с нескрываемым раздражением:
– Ты предлагаешь три месяца просиживать штаны в убогой академии, пока мои родители находятся непонятно где в коматозе? Блестяще.
– Не забывай, что они и мои родители. Мы делаем все, что можем. Наши разведчики везде. Мы прочесываем каждый уголок в каждом из доступных миров.
Он был более чем серьезен. Даже в самые страшные моменты в наших совместных путешествиях я его таким не видела.
Я поняла, что выбора у меня нет. Придется отложить свою нормальную жизнь. В лучшем случае на год. Всего лишь год. Сейчас это меньшее, что меня волнует. Папе с мамой давно пора уйти на пенсию. Осадить свой пыл в домике на берегу моря и наслаждаться… вечностью… Кому я это рассказываю? Естественно, после благополучного завершения этой истории они тут же вляпаются в другую. Надо просто смириться. Благо, у меня впереди еще целая вечность для того, чтобы наверстать упущенное.
– Что я должна сделать? – спросила я, наконец сдаваясь неизбежному.
Глаза брата засверкали. Я заметила, как он старается скрыть чувство облегчения. Не хотела я брать на себя ответственность и становиться лучом надежды. Но уже ничего не попишешь. Какими бы ни были чудными мои родители, они – мои родители. И за их благополучное "долго и счастливо" я готова на многое. Снова.