Понятное дело, в нее всегда заходили клиенты, что желали купить то настойку от кошмаров, то набор для вещих снов. Но Лавка была не просто нашим домом. Она была буквально частью нас. Это не означало, что сердце ведьмы и колдовской артефакт навсегда были неразлучны, сколько… такая разлука могла стать болезненной.
Поэтому, если мы хотели впустить кого-то в наше сердце, то Лавка воспринимала этого человека уже совершенно иначе.
А еще Лавка умела подслушивать. Поэтому сейчас, пока я сидела на красном мамином диване и попивала кофе, она хитро ухмыльнулась (благо, такие вещи глазу не видны – возможно, от страха можно и концы отдать: не могу гарантировать или опровергнуть, так как и сама ни разу не видела истинное лицо Лавки, а лишь слышала её) и включила радиоприемник, из которого тут же послышались строки «Я в огне, извне пылаю, грежу, дай руку скорее мне». Практически выплюнув кофе обратно в чашку, я в изумлении уставилась на приемник, а затем в предполагаемый источник магии.
– Я говорила во сне? – спросила я, обращаясь к «Цветам Камелии».
Да, я не сказала, но этой ночью мне снилось много самых разных снов, но все они были либо про Присциллу, либо про то, как я кричу Салливану, что лежит на льду, как я его люблю.
Ну ладно… был там и еще один сон… В котором я тоже кричала имя Салливана. Ну да ладно.
Лавка сухо проскрипела половицами. Смеется надо мной, перечница. Ну-ну… Вот продам тебя и поглядим, кто будет смеяться последним.
Благо, мне хватило мозгов на то, чтобы не сказать это вслух. А то я тут же пожалела бы о такой оплошности.
Допив кофе, я еще раз почистила зубы и начала выбирать одежду. Не шибко широкий выбор осенних нарядов контрастировал с зачем-то захваченным (практически в плен) вечерним платьем. Тут два варианта: либо чутье заранее подсказало, что мне потребуется выцепить приглашение на бал Оркуса Аида Великого, либо я попросту не понимала, что кладу в чемодан в принципе.
Кое-как состряпав годное облачение для нынешней погоды и обстоятельств, состоящий из черных джинс, водолазки и более менее теплых замшевых ботинок на тракторной подошве, я в задумчивости уставилась в окно. Ветер значительно усиливался, а пальто, что я все же забыла в номере, вероятно, совершенно не скучает без меня в более теплом и радушном Луисфорде.