Итами позволила лису опереться о руку, а шикигами побежали вперед, мысленно обещая хозяйке отыскать Онрё по запаху. Жители Камакуры, что смогли выжить, постепенно выглядывали из—за укрытия. Многие торговцы потеряли лавки, были и те, кто лишился части тела. Итами с ужасом наблюдала, как сгорали дома, но что—то красное вдали приближалось. Её душа напряглась, но заметив, что Акуто был спокоен, пригляделась. Старший лис приближался, объятый алым. Пламя постепенно поглощало похожую энергию, насыщало своего носителя, пока тот твердо встал на ноги. Смертные с благодарностями ринулись в его сторону, заставляя Куро смущенно улыбаться. Итами и Акуто одновременно засмеялись.
Произошедшее казалось чем—то необычным. Оммёдо позволила шикигами действовать самостоятельно, а старший лис не только остановил пожар, но и смог позвать монахов из Исиямы. Сохэй явился в Камакуру вместе с ними. Найдя в толпе ученицу, он поспешно приблизился и крепко обнял её, будто боясь потерять. Итами не ожидала такого порыва, утешающе поглаживая Мори по спине. Лекари старательно бегали от дома к дому, Куро утянул Акуто, дабы тот помог с завалами. Два мира начали существовать как один, вот только миазмы загрязняли души. Сделав шаг, Оммёдо закашляла, а глаз вновь зачесался, словно внутри был старый шрам, который давал о себе знать.
– Мы должны очистить это место. Дитя, ты слышишь?
– Да. Да, учитель.
Не сразу поняв Сохэя, Итами последовала за ним, изредка смотря на Акуто, который то и дело дергался, когда какой—либо смертный желал отблагодарить за спасение.
Центр Камакуры оказался пустым. Братья очистили его и позволили части лисьего пламени создать круг, который пропустил только двух. Тех, чей уровень мастерства не нужно было доказывать не перед кем. Сохэй сел напротив Итами, протягивая ей руки. Необходимый баланс и гармония наступали не сразу. Итами всегда сомневалась в себе, когда подле неё был учитель, но его теплая отцовская улыбка всё меняло. Прикрыв глаза, Оммёдо глубоко вдохнули.
Наступила тишина, а время будто замедлилось.
Их голоса звучали в унисон, а слова сутры добирались до каждой души, не желая причинить никому вреда.
– Даруй омовение, даруй очищение. Я есть проводник между мирами, способный выдержать скверну Йоми. Да будут души смертных чисты, как ясное небо, а благие намерения станут выше греховных тяжб. Пусть здесь и сейчас прольется праведный свет через тело мое и да осушит внутренний омут, где постоянно теплится жизненная энергия. Очисти, пламя, очисти.