упал на рельефные мышцы от занятий тяжёлой атлети- кой. Ваня часто видел его на турниках. Мужчина даже на море не упускал возможности потренировать своё тело – находил большой камень и поднимал его. Ване нравился этот пионервожатый, ведь он был сильным. В тот момент этот сильный мужчина поговорил с пар- нем, и Ваня не пошёл к директору лагеря.
Чуть позже, когда парню было лет двенадцать, он с товарищами поехал в другой лагерь. Это было в го- рах возле Эльбруса. И тогда Ваня с другом, вероятно, снова вышли за эти самые рамки – пошли погулять в горы. Они заблудились, но вышли к какому-то посёлку. Местные жители подсказали куда идти, и ребята верну- лись в лагерь, где их уже искали. И снова женщина-пи- онервожатая довольно сильно била их руками по лицу. Но ребята были рады, что всё же вернулись с гор живы- ми и здоровыми.
Эта мысль осталась ещё с детского садика: мы бьём, и нас бьют. Ещё в детские годы мы объединялись в груп- пы против кого-то. Нас пропитывала эта философия унижения слабых – она придавала самоутверждение.
Если кто-то в садике давал слабину, то его начина- ли «давить» разными способами. Но всё же в душе был диссонанс чувств – на какую сторону встать? С одной стороны, были эти невидимые, но в то же время яв- ные жестокие проявления и побои. А с другой стороны, была семья и эта воспитательница в некрасивых очках, которая нас не била. Был папа, который всегда уважи- тельно разговаривал с мамой. Поэтому Ваня метался, какую сторону для себя принять и в какой парадигме мира жить.
Не бери чужое!
Бабушка Пелагея не любила много разговаривать. Она сразу схватила Ваню за волосы и начала сильно тре- пать за чуб. А вместе с чубом тряслась голова и всё тело мальчика.
«Ах, чёртов хлопец! – ругалась бабушка Пела- гея. – Говорила я Лиде, что шкода он, да и только. Вот, смотри, наплачешься ещё с ним. Ах, шкода! Не бери чужое! Не бери! Запомни навсегда – не бери чужое никогда!»
Дед перехватил Ваню за руку и дёрнул к себе, а затем сказал: «Беги». И поднял в правой руке кнут. Ваня хорошо знал этот кнут – от него не убежишь, как не старайся. Чем дальше отбежишь от деда, тем больнее будет удар.
Ваня обхватил двумя руками ногу деда и заплакал:
«Дед, не надо. Не надо! Я больше не буду. Не буду брать деньги. Не буду». Но дед не поддавался: «Беги, чёртов внук».