– Хм…
– Ясно, – парень в очередной раз одернул вниз рукав, скрестил руки на груди и начал кругами тихо расхаживать по комнате, яростно бормоча под нос что-то неразборчивое.
– Ох, мио Дио… послушай, не стоит так спешить с выводами. Подождем несколько недель, родители остынут, поговорим еще раз. Нет никаких разумных причин для вражды наших семей.
– Мария, как ты можешь все это спокойно переносить? Вечно ждать, терпеть, угождать, бояться, думать над каждым словом. Мир движется вперед, мореплаватели открывают новые земли, ученые рассуждают о далеких звездах, а мы живем в дремучем невежестве, где все только и говорят, что о Боге, Библии, послушании и традициях. А за всеми громкими фразами – пустота! Нет места любви, жалости, состраданию, вокруг только самовлюбленные ханжи и чудовища…
– Прекрати.
– Вечные борцы с ересью, которым даже в голову не приходит, что мир меняется, и даже Библия может ошибаться…
– Хватит! Ты понимаешь, какой нас ждет кошмар, если тебя услышит посторонний?
– Видишь? Ты боишься их – людей, живущих рядом, мелочных и жалких, не готовых признать новый мир и его открытия, но способных в любое мгновение написать донос на ближнего. Тех, кто, прикрываясь правильностью и нравственностью, отправляют еретиков на пытки и казнь. Даже людей, с которыми живешь в одном доме. Все они – хуже зверья, те хотя бы не лицемерят. Не надоело всего пугаться?
– Милый друг, ты каждый раз меня расстраиваешь. Церковь учит нас всепрощению и любви к ближнему, заботе и кротости. Люди вокруг бывают прекрасны, добры и благодушны, если в каждом не выискивать чудовище, не относиться ко всем свысока. Бог послал нас на землю в тяжелое время: войны, болезни, нехватка урожая, растущие налоги… Да что уж, грех жаловаться, беднякам сейчас тяжко, как никому другому. А церковь – приют и утешение для тех, чья душа мечется, как твоя.
– Мое утешение – ты. Я не понимаю, как у тебя получается находить хорошее даже в самых глупых, лицемерных и приземленных… видимо, хватает внутреннего света, чтобы озарить весь этот бестолковый город. Но мне надоело вечно бояться за тебя, за нас обоих, скрывать мысли и чувства. Проще сбежать, не дожидаясь одобрения родителей. Мой отец все равно его никогда не даст, – парень осторожно обнял девушку, проводя пальцами по ее волосам у самого лица. Рукав рубахи, не одернутый вовремя, съехал вниз, открывая уродливый черный синяк на травмированном запястье.