Вот тут-то Тициан и увидел манускрипт Сергиуса. Поначалу молодой человек не придал должного значения значение этому труду, т. к. не увидел в нем интереса и практического применения для себя. Но, пролистав не один десяток свитков, манускриптов и фолиантов, Тициан, ведомый какой-то таинственной силой, на уровне интуитивного влечения и, даже повинуясь ему, вновь вернулся к древней рукописи монаха Сергиуса.
На этот раз молодой Тициан листал рукопись более внимательно, вчитываясь в неё и изучая чертежи и рисунки. Текст манускрипта полностью поглотил молодого художника. Не вдаваясь в мотивы понимания этого загадочного влечения к рукописи и ко всему, что притягивало к ней молодого художника, он начал внимательно вчитываться, стараясь запомнить даже то, что казалось совершенно непонятным в эту самую минуту.
Тициан лист за листом пролистывал манускрипт, стараясь всё отобразить в своей памяти. При достаточной образованности, молодой человек был сметлив и умён от природы, а заодно ещё и награждён ею ловкостью мышления, да так, чтобы интуитивно сообразить, что в этой рукописи скрыт некий потаённый рецепт какого-то чудодейственного вещества, который он мог бы использовать при приготовлении своих красок. К тому же, обладая хорошей природной памятью, юноша запомнил всё, что было написано и изображено в этом древнем манускрипте.
После визита в Папскую художественную галерею и Библиотеку с Тайным архивом, молодой живописец вернулся в покои, отведённые ему на время визита в Ватикан. Тициан чувствовал необъяснимое волнение и огромную усталость то ли от увиденного в галерее и разом нахлынувших впечатлений, то ли от физических и умственных усилий, приложенных на запоминание содержания манускрипта монаха-алхимика Сергиуса.
Иными словами, чрезмерная нагрузка свалила Тициана и, крепко заснув, молодой человек проспал почти до полудня следующего дня. Вот тут-то и случилось нечто странное!
Днём, вдоволь выспавшись и открыв глаза, Тициан почувствовал, что то ли во сне, то ли в грёзах Морфея он отчётливо «видел» древнюю рукопись с таинственным рецептом изготовления чудо-красок. Нервничая от того, что он мог что-то упустить из пригрезившегося текста, боясь что-либо запамятовать, волнуясь и торопясь, Тициан отыскал кусочек рисовального прессованного угля и чистые листы плотной бумаги, благо у художника это почти всегда было под рукой.