Неведомо как и невесть откуда молодой художник понимал этот диковинный язык, на котором были изложены описание рецепта, формулы и чертежи монаха-алхимика Сергиуса. Лихорадочно, полуприкрыв глаза, Тициан вспоминал, как бы читая текст, что именно было написано на незнакомом доселе языке. На удивление, ему было понятно почти всё, за исключением некоторых специфических терминов, не то по алхимии, не то по древней философии. Неважно, но с истовым упорством, и пока непонятно зачем, молодой человек записывал и записывал всё, что ему грезилось этой ночью, как будто кто-то невидимый нашептывал слова, звуки, фразы, формулы и странные названия, кажется, химических соединений. Главное – записать, разбираться в деталях можно будет потом, да, и к тому же, с чьей-либо помощью.
– Всё! Записал всё! – с гулким выдохом вырвалось у Тициана!
Конечно же, не исключено, а, скорее всего, так оно и было на самом деле, записи Тициан сделал с неточностями, недочётами или даже ошибками. Но, наитие подсказывало молодому художнику, что главная суть древней технологии схвачена и рецепт записан достаточно верно, пусть и с, пока не очень ясными фрагментами текста или чертежей.
– Потом! Всё потом! А сейчас – отдыхать, вслух подумал Тициан, прибывая в какой-то психологической прострации.
Сколько прошло времени пребывания в таком отстранённом состоянии, Тициан не ведал и не осознавал. Очнувшись от небытия и возвращаясь в сущую реальность, он ещё и ещё раз всматривался в копию манускрипта, силясь понять то, что на первый взгляд казалось туманным, неточным и даже, невероятным. Внимательно, и уже в который раз, пролистывая свою копию древнего манускрипта, Тициан вполголоса, и с горящими глазами воскликнул:
– Благодарю тебя, великий Алхимик! Теперь я буду недосягаем в своей гениальности. В свежести и прозрачности этих новых чудных красок меня не превзойдёт ни один живописец Мира! Именно я скоро достигну вершины совершенства!
В соответствии с протоколом визита, Тициан утром следующего дня находился в папской канцелярии. Сославшись на внезапно появившееся недомогание, молодой художник попросил предоставить ему отсрочку в оформлении договорных отношений и в тот же день отбыл домой.