Поэтому я неспешно побрел по коридору. Хотя глагол «брести» тут вряд ли подходит, поскольку способ, с помощью которого я стал передвигаться, нельзя было назвать ходьбой. Я мог и вовсе не переставлять свои нижние конечности, но стоило мне подумать, что я хочу переместиться, как все мое существо передвигалось в нужную точку, причем скорость движения тоже увеличивалась или уменьшалась по моему желанию. Это было весьма забавным, и я даже пожалел, что при жизни не имел возможности перемещаться таким эффективным способом.
Я медленно двигался в надежде, что вдруг откроется одна из дверей, и я увижу еще кого-нибудь. Но двери мелькали одна за другой, а никого так и не было. Мне стало скучно, и я дал сам себе команду: «Ну, что там впереди?» – и почти сразу же оказался перед широко открытой дверью, ведущей в довольно большой зал.
Обстановка в этом зале мне напомнила регистратуру то ли в поликлинике, то ли в гостинице. Я собрался было войти туда, как передо мной возник дядечка неопределенного возраста с окладистой бородой, одетый во что-то, напоминающее рясу, и сурово произнес:
– Не суетись. Сначала идентификация. Встань сюда, – и он указал на темный кружок, нарисованный на полу.
Я завис над указанным местом. Снова мелькнул красный луч.
А старичок сердито заметил:
– Ну и почему опаздываем?
Я слегка оторопел и выразил удивление весьма резко:
– Дед, ты уж выбери что-нибудь одно: или я тороплюсь, или я опоздал, а то как-то несуразно получилось.
Вахтер, или кто он тут был, взглянул на меня иронично и ответил:
– Ты вошел сюда уже давно. Где ты так долго шлялся?
– Шел по коридору. Он такой длинный.
– Ты не шел, ёлы-палы. Ты полз, – сердито заявил он, вынимая из какого-то шкафчика и вручая мне что-то вроде пластиковой папочки с документами. – Что там смотреть, где там ходить? Одни двери разглядывал? Так за ними нет ничего… для тебя. Надо было сразу сюда. Теперь ты всю очередь сломал. Вот он 2007040919590110-й! – произнес дед, обращаясь уже к светлым личностям, сидящим за конторкой. – Чей он?
– Ну, слава Богу, нашелся, – произнесла одна из них и добавила, обращаясь уже ко мне, – пройдите сюда.
Я проскользнул к ее конторке, миновав полноватого субъекта в очках и сухонького лысоватого мужичка лет шестидесяти.
– А почему, собственно, вне очереди?! – возмутился толстячок. – Я пришел раньше, он где-то шлялся, как правильно заметил товарищ, – кивнул он головой на швейцара в хламиде. – А теперь его вне очереди. Что, и на этом свете, как и на том, тоже везде блат и кумовство? Я жаловаться буду!