Удовольствие от прогулки верхом во многом помогало мне примириться с нашим рискованным предприятием. Я был наверху блаженства, наслаждался своей свободой и уже начинал не так мрачно смотреть на вещи.
«В самом деле, – рассуждал я, – чем я рискую? Нам предстоит путешествие по замечательной стране, подъем на знаменитую гору, в худшем случае – спуск в ее потухший кратер! Очевидно, Сакнуссем ничего иного не совершил. А что касается подземного хода, который ведет к центру Земли, – это сущая фантазия! Полнейшая бессмыслица! Итак, воспользуемся приятной стороной экспедиции, не думая об остальном».
Пока я так размышлял, мы выехали из Рейкьявика.
Ганс шел впереди быстрым, размеренным, спокойным шагом; за ним следовали две лошади с нашим багажом, которых не приходилось подгонять. Вслед за ними ехали мы с дядюшкой, и, право, наши фигуры на низкорослых, но сильных лошадках представляли собою недурное зрелище.
Исландия – один из крупнейших островов Европы. При поверхности в тысячу четыреста квадратных миль[8] она насчитывает только шестьдесят тысяч жителей. Географы делят ее на четыре части; и нам предстояло пересечь ту ее часть, которая носит название «Страны юго-западных ветров»: «Sud-vestr Fjordungr».
По выходе из Рейкьявика Ганс направился по морскому берегу. Мы ехали среди безлюдных тощих пастбищ с чахлой, скорее желтой, нежели зеленой травой. Зубчатые вершины трахитовых гор на востоке были подернуты дымкой; то тут, то там виднелись на склонах дальних гор снежные поляны, тускло мерцавшие в рассеянном свете туманного утра. То тут, то там вздымались горные пики и, прорезая свинцовые тучи, вновь возникали над ними, словно рифы над морскими волнами.
Нередко гряды голых скал спускались к морю, загромождали пастбища, но и тогда оставалось достаточно места, чтобы проехать. Впрочем, наши лошади инстинктивно выбирали наиболее удобный путь, не замедляя притом шага. Дядюшке даже не пришлось подгонять свою лошадку окриком или хлыстом: для этого у него просто не было повода. Я не мог удержаться от улыбки, глядя на него: он был слишком велик для своей лошадки, и так как его длинные ноги почти волочились по земле, он походил на шестиногого кентавра.
– Славная скотинка, славная скотинка! – говорил он. – Ты увидишь, Аксель, что нет животного умнее исландской лошади. Ничто ее не останавливает; ни снега, ни бури, ни плохие дороги, ни скалы, ни ледники; она смела, осторожна, надежна; никогда не оступится, никогда не заупрямится. Если понадобится перейти реку или фьорд, она бросится, не колеблясь, в воду, точно какая-нибудь амфибия, и достигнет другого берега! Но не будем ее подгонять, предоставим ее самой себе, и мы проедем в среднем десять лье в день.