В нити трав седых вплетает осень…
Заморозки.
Ленинградский вокзал
Ждет, как старый друг.
Это кто же сказал,
что дороже – юг?
Это нам – судьба.
Провожай, родной!
Капельки у лба —
Морось за стеной…
Как шагнешь вперед —
Сразу на канал.
Хорошо, не лед…
Дождик доканал.
Это я грущу
И хочу туда.
Все опять прощу.
Вот дожди – беда…
Или не беда?
Только бы дышать.
И опять – вода.
Значит, время – вспять.
Под ногой – гранит,
Плещет вновь Нева,
И всегда хранит
Мысли и слова.
Если не Нева —
То канала нить.
И вода жива.
Значит, время – жить!
Вот и опять осенний Питер…
А Казанский собор обнимает крылами
Петербург, открывающий лики домов
С деревянными, звонко-цветными полами…
Этот город дождя и основу основ.
Наш волшебный приезд – в бездождливое время.
Вопреки суете опускается снег…
И снежинки кружатся в замедленной теме
Ноября, и зимы, и мертвеющих рек.
Не успеть до музея, не двинуться дальше.
В промежутке, у Зимнего, – радость и смех!
Этот город отсутствия страха и фальши
Покидаем, увы, безо всяких помех…
И хотелось бы, может, подольше остаться,
Но – зовущий вокзал – меньше часа пути.
Мы еще не ушли. Но пора собираться…
Тут, пожалуй, уже ничего не найти.
Какой глубинный тайный знак
В осеннем колебанье веток!
Без неприкаянных разметок
Наверно, осенью – никак…
Какой волшебный странный звук
В осеннем дуновенье ветра…
Как мягкой шляпою из фетра,
Он обнимает все вокруг!
Слезой дождливою скорбя,
Природа нас не замечает.
По лету яркому скучает,
Невольно маясь и любя…
Дорога, уходящая в туман
Безудержно летящей сизой лентой…
Ее неловкий тающий обман
Нам дан, наверно, свыше легкой рентой.
Вот – птицы на кочевье. Осень года.
Стриптиз деревьев – наперегонки…
И близоруко щурится природа
Сквозь густо запотевшие очки.
Осенний транзит из былого в грядущее.
Уже снегопад вдалеке под парами.
Все замерло – мокрое, тихое, ждущее…
И темных дворов благодать вечерами.
Уедем? Пожалуй… Куда? Как придется.
Скорее – по времени блещущим рельсам,
Где лязгом потери октябрь отзовется,
Где ляжет белеющий снег Парацельсом.
С собой заберем промелькнувшее счастье,
И лучик, что рыжим бельчонком проносится.
Мы помним, что было, – но только отчасти,
И вовсе не знаем, что в путь с нами просится.
Забытая кукла. Записка в кармане.
А дома – учебников сонные груды.
Все будет, что будет. И с ними. И с нами.