И всегда на этом сон оканчивался каждый раз, оставляя очередную зарубку в памяти мальчика.
Второй сон Ника был менее драматичен, хотя веселым назвать его тоже не получается. Все происходящее немного напоминает трюм старого корабля, построенный из деревянных балок темного цвета, вместе с ним были еще люди, мальчик их не видел, но точно знал, что они где-то здесь. За стенками что-то плескалось, от этого деревянные блоки скрипели. В один прекрасный момент раздался сильный треск и грохот, часть стены разошлась, и солнечные лучи брызнули в темное помещение, а вместе с ними и вода. Мощным и быстрым потоком она ворвалась, заполняя видимое пространство, не давая ни малейшего шанса на спасение. Чаще всего на этом моменте мальчик просыпался, задыхаясь, в холодном поту, с трудом осознавая действительность. Странно, но в память вошел не ужас и драматизм пережитого, а вода, ее чистый и красивый цвет. Чистая, прозрачная с бирюзовым оттенком такой яркости, что можно увидеть только во сне.
Луг, как чистый родник (Весна)
Чем старше Ник становился, тем чаще его посещали воспоминания детства, забытые на много-много лет. Однажды утром, проснувшись, в его сознании возникла картина забытого детства.
Ему восемь лет, он закончил первый класс, родители привезли его на каникулы в деревню. Он с бабушкой и двоюродным братом жил там три летних долгих месяца.
Утро, яркое солнце, большой зеленый луг, сверкающий росой как бриллиантами. Вода после половодья еще не сошла окончательно и стояла в низинах, небольших ямах и канавах. Когда-то в своё время здесь по осени стояли стога сена, и под них, для устойчивости выкапывали траншеи по кругу, оставляя серединку нетронутой. И в таких круглых озерцах с кристально чистой водой Ник нашел для себя притягательное зрелище.
Ах, как это здорово, рассматривать сквозь прозрачную воду пучки молодой травы, изучая ее изгибы, мельчайшие детали, пузырьки воздуха, как алмазы, раскиданные то там, то здесь. Это целый мир, сверкающий, волшебный, неземной.
В начале июня трава была еще не высокая, она покрывала ровным густым ковром всё поле. На нем кое-где открывались навстречу солнцу одуванчики и другие скромные полевые цветы. Вода в яме была настолько чистой, что под полуметровой толщиной можно было рассмотреть каждую травинку. И там, под водой, согретой летними лучами, кипела своя жизнь. Ник мог часами рассматривать, как по воде скользили водомерки, а в глубине проходили танцы личинок комаров. Для ребенка вода стала увеличительной линзой и подвижной субстанцией, дарящей всем букашкам жизнь. Тогда Ник ощутил ценность любых проявлений мира – от микроскопических до больших форм.