Неспешно опустилось молчание. Душное, недвижимое, плотное молчание. Кажется, эта тишина медленно расползалась в стороны от них и заполняла собой всё вокруг. Пропал шум автомобилей… Стихло и без того едва уловимое шевеление листвы… Перестали хрустеть камушки и песок под ногами прохожих… Замолкли мобильники…
…безмолвие…
А потом Мужик отвернулся от Мужичка и Пионэра, дав пространству возможность снова вздохнуть и ожить. Пошёл по нескончаемому скверу, прикурил на ходу, смял пустую пачку, по длинной дуге запустил в урну. Попал.
Никаких но.
Мужичок непонимающе вытаращился на Пионэра, потом в спину удаляющемуся Мужику. Неуверенно ответил:
– Спасибо, ма… мальчик? Мне уже друг помог.
Торопливо заковылял вслед за Мужиком, контролируя норовящие сползти штаны – кажется, это было единственное, что он мог сегодня контролировать. Что ж за день-то такой вдруг. Нормально же общались. Чего началось-то. Пионэр небрежно покатился за Мужичком, на ходу ковыряясь в рюкзачке.
Куда денется.
Нащупал, что хотел, ускорился, обогнал и перегородил дорогу.
– Какая жалость! А я так торопился! Вот!
Он выудил из рюкзачка вторую банку пива, точно такую же, как только что выпил Мужичок.
Страх вернулся. Вернулся сразу, броском, в самый центр груди, скрутился там клубком чёрных змей, несмотря на пекло выледенил ноги, превратил в безвольные варёные макаронины руки. Неладное что-то, ох неладное, зашептали ещё не до конца пропитые инстинкты. Мужичок бочком обполз Пионэра и с утроенными усилиями припустил на непослушных, негнущихся ледышках за Мужиком. Он ковылял, ковылял, ковылял. Он просил, уговаривал, умолял ноги передвигаться. Наверное, впервые в жизни он так торопился. И почему-то никак не мог догнать, хотя Мужик, кажется, не спешил и вроде бы не так уж далеко и ушёл. Пионер заложил замысловатый вираж и опять оказался рядом с Мужичком. Мужичок попытался отвязаться, нервно и почти плаксиво:
– Спасибо, мальчик, мне уже не надо.
Пионэр во все стороны излучал слепящее радушие.
– Пива не может быть много, дяденька, особенно в жару, особенно если у вас лёгкое утреннее недомогание.
Это всё змеи из сердца, они опутали ноги и не дают им двигаться так, как хотелось бы их хозяину. В конце концов, он ведь хозяин своим ногам?!
– Мальчик, я уже выпил одну баночку. Мне хватит, мальчик. Я же не алкаш какой-нибудь подзаборный, я культурный, интеллигентный алкоголик, я знаю свои дозы. Саш! Подожди!