– Шта?! [Что?! – сербск.] – воскликнула Стася. – Это она, она! Андрей, какой ты молодец!
– Это Боян молодец, Царство ему, бедняге, Небесное, – ответил Огневский. – Видимо, понял, что за ним пришли… Знал, что в комнате шкатулку точно найдут. Открыл ставни да и бросил сверток через переулок, в окно заброшки. Ты ведь сама заметила, что покойный зачем-то распахнул окошко, несмотря на зиму. Гляжу – а на той стороне стекло разбито. Окно давно не мытое, все в пыли, но пробоина совсем свежая, с блестящими краями. Боян очень не хотел, чтобы эта штука попала в чужие руки… Что там внутри, кстати?
– Ой, – спохватилась Стася, – надо же проверить!
Она сорвала остатки обертки, посмотрела на ларец – он был очень изящно сработан, тончайшие завитки серебра изображали кудрявые облака.
– Хорошо хоть обмотка толстая, – выдохнула она, – вроде бы ничего не повредилось… Иначе Го бы меня убил!
Осторожно открыла ларец, нахмурилась. Внутри оказалась сложенная вдвое стопка каких-то листов, густо исписанных от руки и сшитых скрепкой. Девушка схватила бумагу, быстро глянула, яростно отшвырнула в сторону – и вздохнула с облегчением. В неоновом свете блестели серебром два ряда крохотных кубков, скорее даже рюмок, граммов на тридцать каждая.
– Все на месте… – прошептала Стася, быстро пересчитав. – Шестнадцать штук.
Андрей посмотрел на сшитые листы, сиротливо лежащие на грязном полу.
– А это? – спросил он.
– Не знаю, да неважно! – Стася даже не обернулась. – Какие-то записи Бояна. Он много всего сочинял, больше всякую безумную фигню.
Огневский, сын учительницы литературы, поколебался, но все-таки не смог оставить рукопись валяться в пыли – сказалось с детства привитое уважение к слову. Поднял сшитую пачку листов и положил за пазуху.
Снаружи снова послышались хлопки – неужели и в этом глухом переулке нашлись свои гуляки?
Раздался звон стекла, в одно из окон влетела и закрутилась на полу большая праздничная петарда. Ярко-красная трубка длиной с ладонь вертелась, сверкая огненным хвостом.
Андрей напрягся, Стася подняла руки, чтобы успокоить его, – ерунда, просто хлопушка. Он и сам так подумал в первую секунду. Но какой-то рефлекс, вколоченный прямо в спинной мозг, сорвал Огневского с места. Он кинулся к девушке, сбил с ног и откатился вместе с ней за опорный столб.