Андрей не сразу ее понял, потом удивленно приподнял бровь. Юля хрипло рассмеялась, блеснув зелеными зрачками.
– Что, смущаю твое нравственное чувство? – спросила она.
Огневский пожал плечами. Он бы не постеснялся высказать, что думает по этому поводу, но ситуация была не та. Когда тебя, незнакомого человека, пригласили на застолье, приставать к людям с нравоучениями – свинство.
– Так что за Желтороссия? – спросил он. – Давно это было?
– Был такой проект, при царе еще, – тоном знатока ответила Юля. – Отжали у Цинской империи земли на северо-востоке страны, рельсы через всю Маньчжурию проложили. Китайская Восточная железная дорога, КВЖД. Харбин и Далянь были русскоязычными городами, медленно началось настоящее смешение наших с китайцами. После Гражданской войны сюда отступили белые, возник русский эмигрантский анклав, чуть ли не самый большой в мире, богатый. В 1938-м в Харбине отмечали 950-летие Крещения Руси, представляешь?! Потом была Второй мировая, явились японцы, поджали все под себя, но в 45-м их выбил отсюда десант Красной Армии. Снова регион у наших под контролем оказался. И только аж в 52-м Сталин вернул всю Маньчжурию китайским товарищам… Единственный, кажется, случай, когда усатый кому-то отдал территорию, не зря местные его до сих пор любят. В общем, полвека тут была Россия, сначала белая, потом красная, но ведь все равно Россия.
Андрей впечатлился. Не только занятным фактам, но и всей странности ситуации. Он сидит посреди ледяной китайской зимы, в русском отеле, и эта эскортница-интеллектуалка читает ему лекцию по истории отечества…
– Обалдеть, – искренне сказал Огневский.
– Угу, до сих пор вон какой интернационал. – Юля кивнула на ту сторону стола, где Тома произносила что-то торжественное про китайского Колю, сидевшего с довольным видом. – «Китаец Коля», каково?! Представь себе русско-китайскую границу, она одна из самых длинных в мире. Территории вдоль нее огромные, больше всей западной Европы. И тут уже идет, медленно, но идет великий синтез Востока и Севера! Теперь никакой колониальной борьбы, никто никого не притесняет и ни с кем не борется. Новый Китай и новая Россия, новый симбиоз.
– Ты китайцам об этом расскажи, – съехидничал Андрей.
– А я рассказываю, – спокойно ответила Юля. – Они не парятся. Это ж не какая-то мелкая страна, которая дрожит за свою шаткую идентичность. Это Китай, малыш. Они русских не боятся, и вообще никого. Наоборот, скорее все государства Азии побаиваются КНР. Наша проблема как раз в том, что большинство стран пугаются России, комплексуют из-за размеров. – Она двусмысленно улыбнулась. – А Китай как раз одно из немногих государств, которые могут с нами общаться на равных…