Вооруженные бородачи прыгают в стороны и залегают – наивные, думают, граната. Не, ребятки, от такого вас прыжок не спасет… взрыв ракеты – это смертельный удар на двадцать метров вокруг, не считая осколков. Залегать тоже толку нет – асфальт под вами частью расплавится, а остальное разлетится по окрестностям.
Андрей и сам особо не надеется уйти живым, но все же не грех попробовать. Сразу после броска он разворачивается и со всех ног бежит в сторону леса. Над головой уже новый звук, от которого ноги сами бешено молотят по земле, – свистящий, воющий, так рвет атмосферу цилиндрическое тело ракеты.
От этого воя все внутри заполняет горячий бешеный ужас. И тело само, не спрашивая рассудок, делает какой-то невероятно длинный, звериный прыжок вперед, к деревьям.
Саму ракету Андрей так и не успевает увидеть. Уже после воспаленное воображение дорисует ее в воспоминаниях – длинную, серую, с огненным хвостом…
Рев поглощает все звуки, по ушам больно бьет взрывная волна, они перестают работать. Огневского, едва приземлившегося после прыжка, снова отрывает от земли, куда-то швыряет. Вокруг весь воздух заполнен свистящими, пылающими осколками, потом все тонет в белой волне какого-то света.
Следом мгновение боли – очень краткое, но абсолютно уничтожающее. А дальше – ничего.
Андрей осушил последний стакан рома. Встал из-за стола, не обращая внимания на удивленные возгласы соседей. Вышел из хостела наружу, на холодный воздух, пошел, сам не зная куда.
Саньлитунь почти пуст, все празднуют по домам и по заведениям. Огневский не чувствовал холода, хотя был в одной футболке. Что-то захлопало, он вздрогнул, не сразу понял, что это фейерверки, откуда-то издалека, может быть, с центральной площади Тяньаньмынь. Наверно, пробило двенадцать. Цветные сполохи с неба отражались в замерзших лужах и темных витринах закрывшихся магазинов.
Хотелось заорать что-нибудь, но не нашел слов, сжал зубы и несвязно что-то прорычал в сверкающее петардами небо.
Снова пошел куда-то.
…Забытье после взрыва длится долго. Сначала оно абсолютно черно, потом переходит в подобие тяжелого, больного сна, который все не кончается. Наконец Огневский начинает снова воспринимать реальность и узнает, что он в Моздоке, в госпитале.
Тело слушается плохо, но руки нащупывают вокруг головы груду бинтов.