Вторая часть содержит систематическую критику четырех философов, которые так или иначе использовали в качестве своей отправной точки Альтюссера, но затем – через критику Альтюссера – развили свою собственную теорию политической субъективности: теория гегемонии Лаклау, теория égaliberté Балибара, теория mésentente Рансьера, теория субъективности как верности Событию-Истине Бадью. В первой главе рассматривается попытка Бадью сформулировать «политику истины», которая способна подорвать сегодняшнюю деконструктивистскую и/или постмодернистскую установку, с особым акцентом на его новаторском прочтении святого Павла. Хотя меня привлекает попытка Бадью заново утвердить измерение универсальности в качестве подлинной противоположности капиталистического глобализма, я отвергаю его критику Лакана, а именно его тезис о том, что психоанализ не в состоянии служить основой новой политической практики. В следующей главе анализируются пути, которыми эти четыре автора спорят с преобладающей «постполитической» либерально-демократической позицией, составляющей политическую форму сегодняшнего глобального капитализма, предлагая свои версии политической субъективации.
В третьей части рассматриваются тенденции сегодняшней «постмодернистской» политической мысли, которые, вопреки призраку (трансцендентального) Субъекта, пытаются утвердить освобождающее распространение множественных форм субъективности – женских, гомосексуальных, этнических… В соответствии с этой ориентацией, следует отказаться от невозможной цели глобального социального преобразования и вместо этого сосредоточить внимание на различных формах утверждения собственной частной субъективности в нашей сложной и рассеянной постмодернистской вселенной, в которой культурное признание важнее социально-экономической борьбы, то есть в которой культурные исследования заменяют критику политической экономии. Наиболее показательной и убедительной версией этих теорий, практическим выражением которых служит мультикультуралистская «политика идентичности», является перформативная теория формирования гендера Джудит Батлер. Так, в первой главе этой части производится подробный разбор работ Батлер, причем особое внимание уделяется тем ее аспектам, которые делают возможным продуктивный диалог с лакановским психоанализом (ее понятия «страстной привязанности» и рефлексивного поворота, конститутивного для субъективности). В последней главе прямо рассматривается ключевой вопрос «Эдипа сегодня»: на самом ли деле так называемый эдипальный способ субъективации (возникновение субъекта через интеграцию символического запрета, воплощенного в отцовском Законе) переживает сегодня упадок? И если да, то что приходит ему на смену? В споре со сторонниками «второй модернизации» (Гидденс, Бек) обосновывается сохраняющаяся актуальность «диалектики Просвещения»: вовсе не освобождая нас от ограничений патриархальной традиции, беспрецедентное изменение способа функционирования символического порядка, которое мы наблюдаем сегодня, порождает свои собственные риски и угрозы.