Хотя эта книга является философской по своему основному тону, она представляет собой прежде всего ангажированное политическое выступление по острому вопросу, касающемуся того, как нам следует переформулировать левый антикапиталистический проект в эпоху глобального капитализма и его идеологического дополнения, либерально-демократического мультикультурализма. Одним из лучших снимков 1997 года, несомненно, был снимок туземного племени с Борнео, несущего воду в полиэтиленовых пакетах, чтобы потушить гигантский пожар, который уничтожил их среду обитания: картина смехотворной недостаточности скромных усилий дополнялась ужасным зрелищем исчезновения всего их жизненного мира. По сообщениям газет, гигантское облако дыма, накрывшее северную Индонезию, Малайзию и южные Филиппины, вызвало нарушения в самой экологической системе, в ее нормальных процессах (из-за постоянной темноты пчелы не смогли выполнить свою роль в биологическом воспроизводстве растений). Это пример безусловного Реального глобального Капитала, нарушающего саму природу реальности – упоминание о глобальном Капитале необходимо здесь потому, что пожары были не только следствием «алчности» местных продавцов древесины и фермеров (а также коррумпированных индонезийских чиновников, допустивших все это), но и того обстоятельства, что из-за эффекта Эль-Ниньо невероятная засуха не завершилась дождями, которые обычно тушат такие пожары, а эффект Эль-Ниньо является глобальным.
Эта катастрофа, таким образом, воплощает Реальное нашего времени: воздействие Капитала, который безжалостно пренебрегает отдельными жизненными мирами и разрушает их, угрожая самому выживанию человечества. Но в чем смысл этой катастрофы? Имели ли мы дело просто с логикой Капитала или же эта логика составляет суть современной продуктивистской установки технологического господства над природой и ее эксплуатации? Или же сама эта технологическая эксплуатация является основным проявлением, осуществлением глубочайшего потенциала самой современной картезианской субъективности? Ответом автора на эту дилемму является решительное «невиновен!» в отношении картезианского субъекта.
Внимательно редактируя мои рукописи для Verso, Джиллиан Бомонт постоянно заставала меня со спущенными (интеллектуальными) штанами: ее зоркий взгляд безошибочно замечал повторы в аргументации, идиотские несообразности, неверные атрибуции и ссылки, которые свидетельствовали о нехватке общего образования, не говоря уже о косноязычности стиля… Как я могу не испытывать чувства стыда и, соответственно, не