– Я вас заждался, господа! – Голос его оказался высоким и истеричным, с какими-то странными заунывными интонациями. – Неужто нападение на лагерь на рассвете вас так задержало?!
Значит это и был Второй Следующий? И какое отношение он имел к утреннему происшествию? Вероятно, эти же мысли посетили одновременно всех присутствующих в зале, потому что Тиал-Аран в несколько быстрых движений оказался на лестнице, рядом с говорившим.
Отблески магического огня, все еще плясавшие на пальцах Четвертого, осветили его противника. Тот оказался достаточно высоким, одного с Тиал-Араном роста, а фигуру его скрывал бесформенный черный балахон.
Смоляные всклокоченные волосы резко контрастировали с бледным, осунувшимся лицом, острые черты которого искажала театральная страдальческая гримаса.
– Стой на месте, если жизнь тебе дорога! – Прошипел Тиал, заметив, что незнакомец пошевелился, намереваясь спуститься с лестницы. Все остальные, включая гвардейцев, следили за развитием событий, не вмешиваясь.
– Нет, ты меня не убьешь, по крайней мере, сегодня, – заявил человек в балахоне, аккуратно отодвигаясь в сторону от направленного на него острия кинжала. А, заметив удивление Тиал-Арана, добавил: – Мне кажется, я тебя даже переживу. Ты сам точно умрешь раньше…
Сказав это, незнакомец, уже собирался снова разразиться зловещим хохотом, но смех оборвался после первого же раската.
Он, видно, привык поражать слушателей подобными заявлениями и радоваться их страху, однако, в этот раз просчитался: в случае с Тиал-Араном, после подобного в его живот впечатался тяжелый кулак, отчего хохотавший чуть не упал, согнувшись пополам, удержав равновесие лишь потому, что Четвертый успел схватить его за шиворот.
– Давай-ка об этом поподробней поговорим, – рявкнул Тиал и его голос тоже эхом отразился от стен пустого холла. – С какой это стати мне умирать? И какое отношение ты имеешь к утреннему нападению на лагерь?
Он тряс незнакомца, держа за грудки, словно собирался вытрясти из него душу. Тем не менее, вступаться за Второго желающих не нашлось. Я тоже не торопился с выводами. Если сумасшедший причастен к утренней резне – я с радостью вытряс бы его душу и сам.
Поскольку магическое пламя погасло, в зале стало значительно темнее, и два Следующих на лестнице превратились в очертания смутных фигур.