«Только что не черно-белый», – подумала женщина.
– Ого, его ворсейшество! – оценил какой-то из ковров Андрей.
Алексей пропустил в комнату ребенка с подносом, спросил:
– Тебе помочь?
– Вы нам уже помогаете! – мудро ответил тоненький голосок и мужчины заметили, что ребенок – девочка. – Пейте чай, слушайте бабушку, чаевые оставляйте на подносе.
Девочка тенью скользнула за перегораживающий комнату шкаф.
Трое людей расселись вокруг журнального столика на расшатанных табуретках.
Чай оказался каркаде, дешевый, на редкость противный. Ребенок соль в него насыпал, что ли, вместо сахара. Но всем было все равно.
Юлии Дмитриевне не хотелось ни пить, ни есть, ей вообще глотание давалось с трудом. Она сразу положила под край блюдца пять тысяч.
Мужчины это с интересом заметили, но класть пока ничего не стали.
Алексей решил из вежливости выпить гадость. Андрей с чашкой в руках симулировал телефонный звонок и вылил пойло в раковину в ванной. На дне чашки оказалось птичье перо. «Голубиное, в окно залетело, на кухне балкон открыт», – догадался Андрей, радуясь своей проницательности.
Условия встречи были таковы: ведьма сидит-сидит на диване, а потом вдруг что-то говорит, и тот, кому она это сказала, точно понимает, что – ему. Ведьма все знает.
Эту ведьму из Марьино люди часто рекомендовали друг другу, рассказывали, советы ее помогают. Вот только никто не признавался, что именно ему сказала ведьма. Самый внятный ответ был: «Звучит, как безумие».
Сначала гости видели ведьму не очень хорошо: она отвернулась от них, и разглядеть можно было вялое ухо женщины лет восьмидесяти, цветастый халат, баранки скатанных до щиколоток чулок на красно-синих слоновьих ногах, красные бархатные тапки.
«Похожа чем-то на Матрону Московскую», – подумала Юлия Дмитриевна.
Ведьма немного развернулась и уставилась в экран выключенного телевизора.
«Она в отражении нас видит», – подумал Андрей и поднес к губам пустую чашку.
Гости смотрели на профиль хозяйки: что-то в нем было странное.
Алексей, единственный выпивший пойло, громко икнул и тихо извинился.
Ведьма повернула лицо на звук, и причина странности стала очевидной: неумелая детская рука нанесла на лицо старухи яркий кукольный макияж. Губы свисали увядшей свеклой. Кривые румянцы, обсыпавшиеся дешевые тушь и синие тени. Еще и волосы надо лбом были собраны двумя яркими заколками с бабочками.