С подобными мыслями Толика встретил его родной первый подъезд. Встречал своей привычной темнотой, запахом туалета в темноте и двумя столбами, подпирающими козырек, которые все также служили общественности указателями для поиска закладок и информационными маяками кто есть кто в подъезде, да и в доме в целом. Толик знал все надписи наизусть, а какие-то даже сам написал.
«Луна спряталась за облаками, как и в ту роковую ночь…» подумал про себя Толик.
Мерцающая полоска на табло домофона была единственным цветным пятном в темноте. «Как в каком-нибудь нуар фильме, где все вокруг черное и серое, кроме красного цвета. Какие только мысли не придут тебе в голову, когда страх стучится в твое сердце. Причем ты ведь боишься не самой темноты…»
– А того, что может в ней скрываться, – закончил Толик уже вслух.
Даже притом, что домофон мерцал, света от табло было недостаточно, чтобы разглядеть дверь или ручку. Да и толку от самого домофона не было, ведь уже месяц он был не исправен и свою функцию подъездной собаки не выполнял. Остановившись в темноте и нащупав ручку входной двери, Толик глубоко вздохнул.
– Тебя там может ждать кто угодно, что угодно? Сколько ты перечитал подобных историй в архиве кружка? Страх – это нормально, убеждал себя Толя, но идти все-равно придется, нельзя же спать на улице? Или можно? Да и тут вряд ли безопаснее, чем внутри. Даже если не видно, что там внутри происходит, я должен идти. Толя обернулся по сторонам, давление от взглядов сотни прожорливых ночных существ, прячущихся где-то рядом, не покидало ни на секунду.
Закончив торг с самим собой, Толик открыл уличную дверь, и совершил маленький шаг человека и огромный для своей смелости в темноту подъезда.
«Бояться темноты – это нормально». Так говорила Толику его мама, когда он был маленьким. В целом он не боялся темноты, он ее уважал. Он вполне мог спать в темноте или ходить ночью по квартире, не натыкаясь на предметы в комнатах и не включая свет. Если бы был божок, которому можно поклоняться, чтобы с тобой ничего не могло случиться плохого в темноте или в темное время суток, он бы ему уже давно молился, может даже приносил жертвы, если бы оно действительно помогало.
– Доживу до восемнадцатилетия и сразу же отсюда уеду, из этого богом забытого гадюшника, в район получше, – бурчал себе под нос Толик, доставая ключи из кармана немного заранее, чтобы быть уверенным, что, пробежав несколько лестничных пролетов, оказавшись у своей квартиры, потребуется минимум времени, чтобы оказаться в безопасности. Связка ключей предательски зазвенела в давящей тишине. Немного вжав голову в плечи, скорее по привычке, чем от неожиданности, Толик сжал губы, ругаясь на себя и весь мир. На мир за темноту, и на себя за проявленную по привычке слабость. Через пару секунд мир просто продолжил жить дальше. Посмотрев ещё раз по сторонам, и сделав несколько смелых шагов в темноту подъезда, Толик запнулся за что-то шуршащее. Почти выронив ключи, лишь в последний момент уцепив их двумя пальцами за таблетку от замка, он смачно выругался. Кап-Кап привычно встречал его и успокаивал подтекающий кран для уборщицы в углу под лестницей.