– Не-а.
– Пойдем. Где твои тапки?
Федор повел сына на кухню. Засаленный выключатель у двери приказал желтой лампочке проснуться.
Федор включил воду над умывальником, пока Миша в недоумении наблюдал за действиями отца.
– Подойди.
Отец, набрав в ладонь холодной воды и плеснул ее в удивленное лицо сына.
– Эй!
– Так надо. Твоя бабушка всегда так делала.
– Мыла тебя, когда ты плакал?
– Смывала сон водой. И приговаривала: куда вода, туда и сон. Ну, давай еще разочек?
Миша только отрывисто покивал головой.
– Куда вода, туда и сон… Эх, что-то ты оброс за месяц. Свожу тебя завтра в тете Люде.
– А мне и так хорошо.
– А мне нет. Надо выглядеть аккуратно.
– Зачем?
– Такие правила.
– Ладно.
Федор выключил воду и сел перед сыном на корточки.
– А, знаешь, я тоже не люблю правила. Надоели. Завтра в сад не пойдешь. Вместе побудем.
– А что мы будем делать?
– А что ты хочешь?
– Давай на Бесовку!
– Посмотрим. Может, и на Бесовку. И мороженое купим.
– На завтрак?
– Только если ты со мной за ним пойдешь.
– Пойду! Пойду!
Миша, переволновавшийся от предстоящего мороженого, кинулся отцу на шею. Федору сразу полегчало.
Эта легкость длилась ровно 3 секунды, пока почерневший острый ноготь не постучал в окно кухни. Федор встал и задернул шторы.
Пятнадцать – и не вздумай ночью плакать.
Миша – мальчик щедрый. Он угостил мороженым себя, свой нос, свитер, полосатую дорожку на полу и даже отцовским штанам досталось. Мурзатый, но довольный таким началом вторника, Миша болтал свисающими со стула ножками и ждал обещанного приключения.
Федор тем временем насыпал в термос побольше шиповника: ветер неспокойный, а Мишка совсем разболелся прошлой осенью. Федор тогда, кажется, совсем забыл о сне, разрываясь между двумя стонущими кроватями.
Чайник закипел. Готово, можно заваривать. Хотя, еще немного липы, если осталось с прошлого года…
Года. Федора пронзило. Совсем скоро ровно год, как их дом осиротел. Было так же холодно, и ветки деревьев так же били по ночам в окна, правда, тогда ими управлял ветер, а не…
– А! – струйки кипятка взялись покусывать пальцы, державшие термос.
– Дай подую! – Миша был тут, как тут. Сложив губы трубочкой, он изо всех сил дул на пальцы папы, пока тот не похлопал его по плечу.
– Пап, а можно, с нами Рыжуня пойдет? Ну пожалуйста!
– Нет, сына, Рыжуня у нас мадам домашняя, мало ли, испугается и убежит.