Беата присмотрелась: и правда, на обрыве маячила тощая длинноухая фигурка.
– Муля, да не убивайся так! Ты гляди, какой нежный. – Беата сочувственно тронула соседа за крыло, но тот только слабо зашипел, мотая головой.
Тогда она вытянула лапу, прицелилась в заячью фигурку. Потом резко провела сверху когтем – будто смахнула надоедливую пылинку.
– Ну вот и всё. Пей спокойно, Мулечка, никакие зайцы больше мешать не будут.
* * *
Тим шагнул с обрыва – и поплыл над озером. Это было так просто, так естественно – он не мог понять, как же раньше у него не получалось? А надо – всего-то! – впустить в себя небо и стать легче воздуха, легче лёгкого берёзового листа, легче паутинки… Заяц парил над Кривым озером, уши его трепетали на ветру, и не было во всём лесу никого счастливее его.
* * *
В первый день осени на обрыв высыпала разномастная весёлая толпа. Эхо испуганно заметалось между берегов. Когда звериный молодняк выстроился в кривую шеренгу, Тим прокричал:
– Поздравляю с началом учебного года! Так, плавать все умеют?
– Аника не умеет! – гаркнул Полоскун.
Тим углядел в шеренге перепуганную кунью морду, махнул лапой:
– Да, точно. Аника, иди сюда. На сегодня от занятий освобождаешься. В общем, плавать вы умеете, потому что я вас научил. А теперь научу и летать! Смотрим внимательно! – Заяц согнул лапы, оттолкнулся от земли и сделал плавный круг над озером. Все восторженно заухали, затявкали, завизжали. Длинный Ян подпрыгивал на месте и хлопал себя по рыжим бокам:
– Брат, брат, он летит, белкой буду!
– Внимание! – приземлившись, скомандовал Тим. – Встаньте прямо, закройте глаза. Представьте себе, что у вас в груди… Полоскун, не вижу ничего смешного! Что у вас в груди открывается маленькая дверца…
Вопли и всплески неслись над озером до самого вечера. Иммануил захлопнул «Весну и сыр», схватился за голову. Потом вскочил, стал рыться в шкафу.
Достал глянцевый рюкзак из питоньей кожи – подарок дяди Эда на совершеннолетие. Иммануил его так ни разу и не использовал. Зато теперь пригодится!
Стал пихать в рюкзак журналы и книги, приговаривая:
– Бежать, бежать из этого сумасшедшего дома! Когда идиоты собираются в стаи – лучше держаться подальше.
Он закинул рюкзак за спину, вышел из хижины, поднялся в тёмное небо и, тяжело ударяя крыльями, полетел в сторону Фиолетовой топи. Толстая луна сочувственно смотрела ему вслед.