– Готово, – объявляет она, развеяв мои мысли, и кабинет погружается в тишину. – Ну? Как тебе?
Вытягиваю руки и рассматриваю запястья, не скрывая восхищения:
– Лучше, чем было. Гораздо!
– Супер! Сейчас пленку наклеим, и точно все.
Ясмина разрезает на кусочки заживляющую пленку, и ее теплые пальцы касаются моих. Сейчас даже жаль, что все мои татуировки била не она. И жаль, что на мне осталось не так много места для новых, потому что такие сеансы мне определенно нравятся.
– Что это? – произносит Ясмина, неожиданно подавшись вперед.
Ее нос останавливается в нескольких сантиметрах от моей груди, и сердце отвечает ей увесистым ударом.
– Ты о чем? – спрашиваю я, опустив подбородок.
– Парфюм. Такой знакомый.
– М-м-м… точно не знаю. Мне его подарили.
Ясмина коротко зажмуривается, мотнув головой, и отстраняется, растерянно стреляя взглядом по сторонам. Кажется, она и правда не помнит нашу встречу.
– Ярослав… – задумчиво зовет она.
– Да?
– А у тебя… – Ясмина морщится и принимается как-то уж нарочито нервно собирать использованные бумажные полотенца. – Ничего. Забудь.
– Я не против вопросов. – Мысленно так и хочется добавить: «В отличие от некоторых».
– Да там… глупости, – отмахивается она, поднимаясь с табуретки. – Можешь пока все тут посмотреть, я сейчас вернусь. Проверю, как там Гарик.
Ясмина покидает кабинет, закрыв за собой дверь, а я приподнимаю воротник рубашки, принюхиваясь. Леша подарил мне этот парфюм на Новый год с громким заявлением: «Так пахнет настоящий мужик». Интересно, Ясмина бы с ним согласилась? Что именно напомнил ей этот аромат?
Мысли вновь утягивают меня в ночь с пятницы на субботу, заставляя в очередной раз прокрутить все, что случилось. Уязвимый вид Ясмины, неловкие вопросы, размытые ответы и… симпатия. Она была слабой и больше невнятной, чем открытой, но вряд ли бы на моем месте мог оказаться любой. Пусть и немного, но Ясмина доверилась именно мне, а значит, я ей понравился. Хотя, возможно, сейчас во мне говорит гордыня, и именно из-за нее я чувствую раздражение оттого, что Ясмина не помнит моего геройства, посвященного ей.
В висках потрескивает от напряжения, напоминая, что усердные размышления – это не всегда хорошо. Иногда происходят такие вещи, объяснение которым лучше не искать. Бывает, что людям нужно вовсе не понимание, а простое принятие без насильственного вскрытия души. Не все нуждаются в спасении. Не для всех спасение – это передача ответственности за решение их проблем. Ясмина сейчас явно в непростой ситуации, и возможно, мне не стоит лезть, прикрываясь благими намерениями. В конце концов, я для нее просто мальчик-стажер.