Он больше не может крутить эти педали. Мысль же возвращалась с оборотом колеса. Оторвать взгляд от части шины и пыли казалось было нереально. Он тотчас же упадёт. Устал. Крутить медленнее – не вариант. Он упадёт. Крутить быстрее, из каких-то незнамо где припасённых сил – не вариант. Он упадёт, съедет с колеи и упадёт. Привстать и посмотреть прямо, вперёд, по ходу колеи, далеко ли до автобусной остановки? Не вариант. Точно упадёт. Руки не держат руль, колени не выпрямляются, стопы свисают с площадок педалей. Не вариант. Не вариант… Чтобы он не предпринял, отличное от наблюдения за вращением колеса, всякое иное действие, кроме дышать и смотреть, приведёт его к падению. Тогда человек остановился и то ли спрыгнул, то ли сшагнул с велосипеда и накренившись к земле, под странным углом, коснувшись земли пальцами, опершись на неё ладонями стал нагибаться дальше. Не дожидаясь своего полного падения, он сел на тропинку, затем завалился на бок и выпрямился на траве. Падение самостоятельное предотвратило падение под гнётом обстоятельств. Оказавшись на земле, он познал, что она неровная. Трава скрывает множество мелких комьев и ложбинок, нор и дыр. Тело мужчины, относительно симметричное и упругое не нашло конгруэнтности на земле. Лежать было неудобно. Неровно. Он ёрзал и подбирал колени, пока не замер в новом лучшем положении. Сполз и адаптировался. Оказавшись в продолговатой узкой ямке, повращал плечами чтобы устроится удобно и когда выпрямил ноги и руки по швам, закрыл глаза. Он упал заранее, не ожидая последней силы, упал добровольно. Велосипед должен был тоже упасть. Вероятно, он слёг по другую сторону тропки-колеи. Он тоже устал и упал бесшумно. Ни бряканья звонка, ни шелеста цепи. Велосипед тоже лежал. Возможно до него легко было дотянуться рукой. Всегда ли велосипед был усталый? По своей жизни или только сегодня? Всегда ли ему хотелось падать? Или же ему передавалась усталость всадника? Сейчас, в любом случае, он где-то в метре рядом нашёл свой покой. Возможно ли дотянуться до рамы и педалей? Скорее всего. Но руки были по швам, глаза плотно закрыты и дыхание остановилось. Всадник велосипеда устал так, что решил не думать о возможности шарить рукой и искать велосипед. Он отпустил эту часть головы, велосипед-задумчивую часть, освободился. Не решал, само получилось. Он теперь будет лежать в этой странной ямке, которую не заметил из-за травы, лишь минуту назад стоя над ней. Всё потому что он слушал эту правильную мысль. Про то, что он очень устал.