Под вопли и оглушительные аплодисменты толпы я шагнул в клетку. Сколько из этих людей поставили против меня? Если я проиграю, они разбогатеют. К несчастью для них, я никогда не проигрываю.
Я заметил, что Леона, все так же изумленно распахнув глаза, наблюдает за мной. Да, я боец, и эта часть меня самая безобидная.
Она бросила работу, обошла стойку и забралась на барный табурет. Сбросив шлепанцы, Леона подтянула и скрестила ноги, а затем аккуратно поправила складки на юбке. Что за девушка. Это место не для нее.
Меня отвлек мой соперник, появившийся на ринге. Он называл себя Змеем. На его шее даже татуировка была в виде змей. Они извивались, поднимаясь к ушам и оскалив пасти с клыками по обе стороны его головы. Змей. До чего же идиотскую кличку он себе взял. Не знаю, почему люди думают, что грозное имя сделает их образ более пугающим. Я никогда не называл себя иначе, чем Фабиано. Мне хватало и этого.
Судья захлопнул дверь и разъяснил нам правила. Их не было, за исключением того, что бой не до смерти, так что Змей, скорее всего, сегодня останется в живых.
Змей ударил себя в грудь ладонями, издав боевой клич. Может, хоть это придаст ему храбрости.
Подняв руку, я поманил его к себе. Мне хотелось поскорее начать. Он, как бык, с ревом бросился на меня. Уклонившись, я вцепился ему в плечо и три раза подряд двинул левым коленом по корпусу, выбив воздух из его легких. Змей не упал, а взмахнул кулаком, попав мне по подбородку. Я отскочил, нацелившись пнуть его в голову, и, несмотря на быструю реакцию противника, вскользь задел пяткой его ухо. Попятившись, он привалился к стенке клетки, потряс головой и снова бросился в атаку. Что ж, повеселимся.
В отличие от предыдущего этот продержался дольше, но в конце концов я доконал его ударами по голове. Его взгляд все больше и больше терял фокус. Схватив его за затылок, я впечатал его лицо в свое колено и услышал, как, ломаясь, хрустнули его нос и скула. Змей хрипло взвыл и опрокинулся навзничь. Бросившись за ним, я швырнул его о стенку клетки, а когда он с глухим стуком упал на пол, я навис над ним и ударил локтем в живот. Раз. Два. Змей слабо хлопнул ладонью по полу. Лицо у него опухло, и сам он еле дышал. Сдается.
– Капитуляция! – крикнул рефери.
Я никогда не понимал таких мужиков. Я предпочел бы умереть, чем сдаться. Лучше погибнуть с честью, чем опозорить себя мольбой о пощаде и жить в бесчестии. Я поднялся. Толпа ликовала.