– Прогуляемся вдоль канала, в Москве вспомнишь питерские дожди. Мы с друзьями часто пешком до метро ходим, и в центр, и на Марсово поле, и в Летний сад, – Вера, наконец, взглянула на Генжирдана без смущения.
– Парень есть? – спросил отрывисто, выдавив из себя жизненно важный вопрос.
– Э-э… скорей всего, мы разные смыслы вкладываем в это слово. Но, и с тем и с другим смыслом – нет, пожалуй.
– Почему?
– Родители считают, надо сначала образование получить, семью и учёбу трудно совмещать, особенно женщине, – Вера выронила, как понял Глеб, нравоучительную фразу Натальи Александровны, невольно скопировав её интонацию.
– Хочешь сказать, твоя мама всё запланировала? Типа: дочка оканчивает институт, мы ей сразу жениха находим?
– Именно так, – Вера кивнула, не уловив сарказма.
– А не получится?
– Почему же, алгоритм действия довольно прост. Едешь к Ксении Блаженной на Смоленское кладбище, пишешь записочку – и святая находит жениха. Многие так замуж выходят, вчерашняя свадьба тому пример: Маша Ксеньюшке молилась, очень уж ей семью хотелось. – Вера перевела взгляд с переполненного катера, шумного, яркого на собеседника. – Ты крещёный?
– Крещёный, – Глеб по-прежнему серьёзен: слишком непривычно то, что с ним происходит, даже щекотно внутри.
– Но в церковь не ходишь?
– Не хожу.
– Хоть раз в жизни причащался?
– До трёх лет нянька украинка водила в церковь, причащался.
– Ты рос с няней?
– Да…, с няней и без мамы.
Вера, остановившись, пристально посмотрела Глебу в глаза, он не отвёл их, и ему показалось, что в теплеющей осенней зелени радужки зарождается понимание.
Уличные музыканты, почти целый оркестр с ударной установкой, электрогитарой, трубой и валторной, расположившиеся прямо на мостовой, закончив с летним мотивом «Белых ночей», понеслись в зиму на трёх белых конях, и Вера, выудив из кармана пару монет по десять рублей, опустила те в шляпу.
– А… что случилось? – спросила после небольшой паузы.
Он не сразу ответил, передёрнувшись от резанувшего слух «петуха», пущенного одним из артистов.
– Ничего особенного. У отца сейчас седьмая жена, моя мать была первой, сбежала почти сразу после родов. Батя – хороший, но весь в работе и… падок на женский пол, вот я и рос с няньками лет до четырнадцати, потом уж сам стал расти.
– У тебя нет братьев или сестёр?